Настенные дисплеи крутили то новости, то рекламные блоки. Алгоритмы не могли приспособиться к желаниям человека, ведь он сам не может сформулировать запрос. Наконец экраны выключились, дом погрузился в тишину.

Свет приглушен. Кроме завывания ветра на улице ничего не слышно. На почищенной поверхности образовался свежий слой пыли. Чем чище пространство, тем заметнее загрязнения на нем. Эти же частицы липли к коже, похрустывали на зубах. Стекловидные частицы нарушали скорость передачи данных.

Берилл упал на диван, уставился в потолок.

Мысленно он представил, как в «окнах» идет дождь, слышен шум капель. Сейчас бы это подошло. И настроение подходящее. Берилл не стал составлять запрос, чтобы не давать БюрАппу больше возможностей для управления его жизнью. Если Этому так хочется поспорить с человеком, так пусть старается.

Берилл смотрел в потолок, понимая, что сейчас наступит самый страшный момент в жизни.

Большинство людей избегают его, стараются всеми силами заглушить. Даже плохое соединение их не пугает. Наоборот! Некачественная связь становится поводом для злости, а потом и обсуждения. Лишь не слышать другого голоса.

В тишине притихшего дома все отчетливее различимы голоса.

Берилл на них не реагировал, не дергался, пытаясь найти источник. Ведь это его собственный голос. Самый противный из всех. Его никто и никогда не желает слышать. Лишь в такие минуты этот шепот можно услышать.

Мусолил он все ту же тему: почему его заставляют делать то, что он не хочет. Прикрываются каким-то эфемерным благом. Кто вообще решил, что это благо существует на самом деле?

Разве может БюрАпп или то, что его создало, понимать подобное? Ради общего блага Оно может уничтожить все человечество. Машине даже не требуется для этого веский довод. Ошибется один раз, та же пыль набьется в один из серверов – все человечество будет уничтожено.

Не совсем, конечно. Поняв свою ошибку, Машина возродит человечество. Ведь в запасниках устройства хранятся генетические данные. А уж сколько клиник репродукции в мире.

И ведь апологеты машинного интеллекта на это упирают в своих дискурсах. Признавая возможность ошибки, они верят, что человечество будет возрождено.

Слабое утверждение. Особенно для всех тех, кто будет уничтожен.

Проще говоря, убит.

Никому до этого нет дела. Пока все нормально, а про завтра никто не думает. Берилл, признаваясь в тайне самому себе, был таким же. Жил и наслаждался жизнью, не задумываясь о том, что его ждет завтра.

Завтра оказалось совсем не таким, как он надеялся. Жизненные проекты были уничтожены одним решением. Никто не сопротивлялся. Не считая тихого ропота недовольства. Все приняли новую реальность, забыв о том, как жили раньше. Хорошо или плохо, но жили.

А еще утверждается, что человек не желает выходить из зоны комфорта. Тут все человечество в одночасье вышло из зоны комфорта. Ничего. Даже число самоубийств оставалось в статистических расчетах.

Берилл хмыкнул. Его забавляло, что БюрАпп еще не лишил человека права на самоубийство. Просто Оно усложнило возможность этого выбора. Пока будешь решаться на глупый акт, желание пропадет.

За всю известную историю человечества ныне самый низкий процент самоубийств. Апологеты Машины утверждают, что это благодаря ее социальной политике: базовые доходы, возможности для личностного роста или личностной деградации. Глядя на этот выбор, Берилл понимал, что выбора и нет. А это собственно повлияло на число самоубийств.

В таких условиях нет проблем с поиском смысла жизни.

Каждый раз внутренний голос начинает с этой проблемы. Возможно, БюрАпп не ошибся, выставив пометку в личном деле Берилла.