– Извините, а вы можете… Подсказать, где живет ваш работник. Ну, который еще в костюме снеговика… Мне его навестить бы.
Женщина с трудом разлепила рот:
– Пошла вон, шваль.
Девчонка дрогнула. Ледяной взгляд женщины кусался яростнее лесного хищника.
– Я не из этих, которые вчера…
– Пошла на хрен, мелкая сучка.
Женщина выпрямилась и медленно вышла из-за прилавка. Девчонка ринулась к двери. Колокольчик издал визгливый смешок.
Она вбежала в проулок между двумя домами. Прислонилась к прохладной стене, испещренной граффити. Здесь от баков тянуло той же вонью, что и по всему городу. Снег хлестал ее. Она поджала ноги в черных колготках, где-то уже рваных:
– Холодно, блин…
Рядом свалился голубой пакет. Голова снеговика уставилась на нее. Она отшатнулась. Грязная вода тут же схватилась за куртку.
Девчонка поднялась, опираясь на стену. Парень с сероватой щетиной стоял рядом и глядел на нее с прищуром. Черные волосы крысиными хвостиками уныло свисали к острому носу.
– Это ваш костюм? – пробормотала она.
Он сжал банку пива, кинул ее и ногой пнул:
– Еще одна нашлась?
– Я просто видела вас вчера.
Он кивнул и закрыл глаза.
– Мне жаль… Что я не помогла.
– Ты мелкая еще.
Откуда-то послышались стоны и смех. Она покраснела и шагнула вперед:
– Я могу как-то…
– А зачем? Чтоб спать спокойнее?
– Ну и пошел ты! – вспыхнула она и метнулась за угол.
Во снах снеговик кровавой лужей полз к ее ногам. Она с криком убегала, но повсюду стояли его братья, тянущие к ней свои палки. Их рты раскрывались черной жижей и смеялись.
Она просыпалась сама не своя, глядела в мутное окно и накрывалась одеялом, провонявшим ее жаром. Шептала пустоте: «Да что ж такое…»
Натягивала колготки, поправляла юбку, туго сжимала волосы в хвост, надевала пальто и брала портфель, скромно валявшийся у тумбы с шапками. Ключ ворочался в замке, она ежилась в сыром подвале с открытой форточкой, у которой всегда пили сменявшие друг друга партии мужиков.
Вилась то на одной работе, то на другой. День проходил одиноким суматошным вихрем, подсвеченным неоновыми вывесками.
Чье-то пальто пыталось согреть ее. Ноги заплетались, подворачивались на каблуках, она икала и отрывисто хихикала. Раздался свист, она обернулась, закусив губу. Мелькнула чья-то улыбка.
Запнулась и упала. Зашипев, погладила сквозь навернувшиеся слезы коленку, пульсировавшую от боли.
– Помочь, красавица?
Она глянула сквозь волну волос на рослого парня с короткой стрижкой.
– Не… Я сама уж.
– Да ну?
Он противно лыбился, и она отвернулась. Зажала рот, стараясь не блевануть то ли от его вида, то ли от выпивки.
– Иди в жопу.
Он цыкнул языком и с размаху ударил ее по голове. Она упала и вся сжалась от страха. Темнота скреблась, синяки поцелуями осыпали тело. Послышался треск бутылки…
По ее волосам танцевал холод, с ног до головы облизавший тело. Она лежала в сугробе, как выброшенная кукла. Кровь растапливала снег. Синяя корка губ все больше сливалась с морозом.
Блузка походила на драную тряпку. Юбка валялась неподалеку рядом с бутылкой.
Парень подбежал, нагнулся, приподнял ее, достал телефон, дрожащей рукой набрал номер скорой, ватным языком проговорил, где они. Поспешно снял куртку, накрыл девушку, прижался ухом к ее груди и выдохнул, услышав робкий прерывистый стук. Он поднялся с ее холодным маленьким телом, отнес его на лавку.
Сквозь пелену тьмы она увидела его черные волосы и серые глаза. Он расплылся снеговиком. Улыбнулся, махнул веткой и исчез в молочном небе.
(Парень)
Неправильно. Грязно. Мерзко. Мне нравится. Мне так хочется. Потому что я всегда был другим. И уже не стыдно. Плевать.