– Чего тебе? Решилась на кражу старинного запаса учебников?

– Я твою сумку захватила. – Выразительно напрягшись, словно сумка весила килограмм тридцать, Лилия опустила сумку на колени. – Ты там весь походный набор таскаешь?

– А что в этом плохого?

Лилия хмыкнула, мол, неплохая шутка, только вот Кристина шутила по-другому. Выражение лица сменилось удивлением и шоком.

«Нужно быть готовым к любым обстоятельствам!» – любила повторять бабушка. Особенно после их внезапного переезда в эту деревеньку из более-менее крупного города. Кристина отчётливо помнила, когда она возвращалась домой, после первого дня в школе, она тогда подралась с одним рыжим мальчишкой из-за разногласий в носке голубого цвета. Кристина до сих пор была убеждена, что мальчики носят одежду голубого цвета не только потому, что нельзя розового.

В тот день за испорченную одежду и разорванные совсем новенькие банты её не отругали. Мама забрала её у магазина, за крышей которого можно было разглядеть пятиэтажку.

– Эй, ты чего так помрачнела?

– Что?

– Говорю, выглядишь крипово. Что там произошло?

Воспоминания удивительно легко создали в разуме берёзовую чащу, среди которой маячил обкуренный учитель.

– А что вы видели?

– Ты с этим, Лоренцом, о чём-то говорили, только мы не расслышали.

– Он решил, что я курила, и отвёл к медичке. А там, сама знаешь, мама в истерику… ну а я сюда.

– Фигово….

Кристина перекинула лямку сумки через плечо, поднялась с дивана и направилась к библиотекарше. Книга оказалась интересной. И кто знает, может, спрячь она корку под самодельной обложкой из-под журнала, бабушка не придаст ей значение?

– Кстати… – Догнав Кристину на выходе из библиотеки, Лилия продолжила разговор с привычной для неё заговорщицкой ухмылкой. – Синицын уже в курсе, так что не отделаешься!

– Ну, спасибо.

Подруги на прощание обнялись, и разошлись. Лилия жила совсем близко к школе, десять минут, и она на месте.

Сегодня Кристину поджидала мама. Она стояла на стоянке, опираясь на капот УАЗа, рядом с решётчатым школьным ограждением.

День жеребьёвки вконец опаршивел.

Фаина Алексеевна не выдержала затянувшегося на половину пути молчания.

– Дожила…. Теперь собственная дочь хранит от меня тайны!

– Я. Не. Курила.– В который раз повторила Кристина.

– А зачем, по-твоему Елене Степановне врать?

– Ну не знаю! Может, у неё передозировка телеоперами?! В её жизни всё никак не появляется крутой сногсшибательный мужик, благоухающий феромонами в радиусе трёх кварталов!

– О чём ты?!

– Не говори так, как будто я не знаю, что ты с ним гуляешь!

– Мы коллеги!

– Ой! Кристина, иди-ка ты домой пешком, я в учительской забыла журнал заполнить!

– Прекрати!

– Сама прекрати! Мама!

Руки вмиг крутанули руль в сторону.

Машину закрутило по мокрому от дождя асфальту. Кристина зажмурилась, она впервые пожалела, что не записалась на курсы вождения, пока была такая возможность. Машина едет прямо, всего пара метров вниз. Удар.

Тени мельтешили вокруг, но не звали, не манили и не просили идти за ними следом. Они оставались безмолвными наблюдателями. Вдруг, что-то с силой вцепилось в палец, заставляя Кристину закричать.

Она встрепенулась, взгляд выцепил жёсткую серую шёрстку – Мелкий всё ещё продолжал сжимать в малюсенькой пасти фалангу её пальца.

– Спасибо. – Тихо прошептала Кристина и тут-же закашлялась.

Ремень безопасности нещадно давил на грудь, будто сама ткань оставляла на теле ожёг. Клапан заело намертво. Протиснув между ремнём и грудью ладонь, Кристина надавила со всей силы. Казалось, сами кости ныли от боли. Оттянуть ремень получилось лишь на пару сантиметров.