Как только опустилась на мягкий матрас, сразу же посмотрела на Женю.

— Ты бандит?

А чего тянуть? Мы теперь, как говорится, повязаны. Я должна учиться доверять ему. Но для этого мне нужно хотя бы немного узнать Женю. И понять его помыслы. Оставалось только надеяться, что он пойдет мне навстречу.

Минин опустил голову, но я заметила, как на его лице заиграла легкая улыбка.

— А это важно? Это имеет значение? — голос мужчины сочился сарказмом.

— Конечно! — через чур громко воскликнула я и тут же смутилась. Сжала пальцами покрывала, в напряжении ожидая ответа.

— Да, — вот так прямо, без утайки, без стеснения.

Хотя, чего еще от Минина ожидать? Он явно не тот, кто любит лгать. И это мне нравилось. За этот год я была сыта по горло ложью. Евгений Минин — это свежий глоток для меня среди череды лицемерия.

— Понятно…

Дальше спрашивать про его… профессию не хотелось. Наверняка, он убивал людей. Возможно, пытал… Но Женя явно не был насильником. Я видела это, или просто хотела верить.

Опустила голову и стала рассматривать узор на своих розовых носках.

— Тебе страшно?

Вопрос был неожиданным, но логичным и уместным в данной ситуации.

И ответ мне был очевиден, впрочем, как и ему…

— Да. Мне очень страшно. Но я устала бояться. Устала оглядываться на улице… — продолжала гипнотизировать свои носки, так и не решаясь посмотреть на мужчину, который внимательно меня слушал, не перебивая. — Я думала, что кошмар закончился, что я, наконец-то, смогу жить спокойно. Но потом ты говоришь, что я все равно в опасности. Но Соболев больше не хочет мстить мне… И я ничего не понимаю. Если ему больше ничего от меня не нужно, то почему я в опасности?

Послышался тяжелый вздох, и я вскинула голову, заметила, как Минин откинулся на спинку кресла. Он пристально смотрел на меня.

— Почему? — отчаянно шепотом спросила я. Все мое тело напряглось, в ожидании ответа. Я хотела услышать ответ, но как было страшно… Правда она режет, не щадит, оставляет глубокие раны на душе и сердце. И это больно. Очень.

— Из-за меня. Мы враги с Соболем. Я помешал освободить его шестерку, подкупив судью, и Соболеву это не понравилось. Но мне насрать. Сколько я себя помню, мы всегда соперничаем. И столько же ненавидим друг друга.

Я внимательно слушала его, а в моей голове появлялось все больше и больше вопросов. И все они начинаются со слова «почему»…

— Почему вы соперничали? — я хотела понять Минина. Понять Соболева. Ведь месть же не может быть без причины. А судя по словам Жени, их связывали о-очень долгие «отношения». И история их не совсем приятная.

— Потому что мы братья.

Братья? Я не ослышалась?

Но фамилии разные… И вообще бред какой-то. Эта мысль просто не укладывалась у меня в голове. Разве братья могут так конфликтовать? Разве братья могу стрелять друг в друга? Разве может ненависть быть настолько сильной? Особенно между родными людьми… Да, жизнь — сложная штука. Не все так просто, не все так сладко, как нам это кажется в детстве. И родственники не всегда любят друг друга… Для меня это дико. Хотя, по сути, после изнасилования разве что-то должно меня удивлять? Наверное, все же нет.

— Интересно… — прокомментировала я ситуацию, не зная, что еще сказать. Я была действительно в шоке.

— Ага, — хмыкнул Женя, — очень. Его мама была родной сестрой моего отца. Я все детство провел вместе с Ильей… И всегда соперничали. Сначала соревновались, у кого лучше игрушки, потом девушки… А потом ставки стали расти. Машины, квартиры, дома… Затем в расход пошла недвижимость покрупнее.

Женя поднялся с кресла и подошел к окну, засунув руки в карманы штанов. Его широкие плечи были напряжены, а грудь быстро двигалась из-за тяжелого дыхания.