Дабы не испачкать сумку еще больше, Паша еще раз дернул лямку вверх и одним резким хватом притянул свой мешок для писем к груди. Опрометчиво. Теперь и куртку придется отправить в стирку. В этот момент Коновалов вновь почувствовал тоже, что и тогда, когда стоял под козырьком. Его душу и разум охватило привычное, но чертовски болезненное чувство ничтожества. Мокрый, а теперь и вымазанный в грязи, с порванной сумкой, он выглядел в глазах незнакомой женщины самым настоящим неудачником. Хуже того, Паша сам считал себя таковым.
– Боже, какое несчастье!
Незнакомка, как оказалось, все еще стояла на месте. Глядя на Коновалова с привычной для мужчины жалостью в глазах, почтальон, тем не менее, увидел кое-что еще. Во взгляде этой женщины зародился гневный огонек. Незнакомка смотрела на сумку так, будто она в один миг стала источником всех бед на земле. И когда Паша собрался было что-то произнести, незнакомка спросила:
– Хотите, я пришью вам лямку?
В этот момент у Коновалова возникла тысяча причин для отказа. Начиная с того, что он и так отставал по графику, и заканчивая тем, что помощь незнакомого человека вводила его в банально неудобное положение. Но почему-то, несмотря на все «против», ощущение заботы, которую почтальон так редко встречал по отношению к себе, стало единственным и самым главным «за».
Порой небольшая забота незнакомца так много значит для одинокого человека. И потому, продрогший от холода, Паша все же нашел силы для искренней, хоть и смущенной улыбки:
– А знаете?… Было бы здорово.
Глава 2
– И если «Джейн Эйр» – это классика здорового человека, то, лично для меня,«Грозовой перевал» – классика курильщика.
– Полностью согласен! – воскликнул Паша, подавляя в себе желание вскочить с кресла и захлопать в ладоши. – «Грозовой перевал» – это же просто немыслимое произведение!
Коновалов и не заметил, как прошли эти полчаса. Время, обычно воспринимаемое почтальоном лишь как «еще один бессмысленно прожитый день», вдруг замерло в глубоком наслаждении. Никогда раньше он не встречал такого интересного собеседника! Людмила Прокофьевна, как оказалось, не просто мастерски орудовала ниткой и иголкой. Помимо прочего она была знатоком зарубежной классической литературы!
Паша и Людмила Прокофьевна сидели в просторной гостиной и вот уже некоторое время говорили о книгах. Поначалу Коновалову было довольно неуютно в незнакомой обстановке. Женщина буквально силком затащила почтальона к себе в квартиру.
– Не переживайте, это займет всего несколько минут! – уверяла Людмила Прокофьевна Пашу, взяв его под руку прямо посреди лестничного пролета. – Скажите, вы любите чай?
Растерянный Коновалов только и смог, что молчаливо кивнуть. Удивительно, но этой женщине, кажется, был совсем не ведом страх перед незнакомым человеком. Напротив, Людмила Прокофьевна общалась так непринужденно и легко, будто встретила старого, хорошего знакомого! Возможно доверие вызывала униформа почтальона, а возможно – безобидная внешность. Кто же испугается длинноволосого хилого дрища? И тем не менее, Коновалов не мог отрицать того, что оказанное ему внимание было чертовски приятной штукой.
– Прошу, только не обращайте внимание на эту гору книг, – сходу предупредила женщина, открывая входную дверь. – Мой муж – знаменитый академик. Эту квартиру ему выделило государство за заслуги перед отечеством. И половину нашего семейного гнездышка он тут же обставил своими энциклопедиями. Сейчас его, к сожалению, уже нет в живых. А книги остались. Рука не поднимается выкинуть… да вы проходите! Не стесняйтесь!