– Товарищ лейтенант!.. – Лида ещё раз хотела попытаться объяснить, но лейтенант не дал ей закончить фразу и зло скомандовал:

– Оставить разговоры!.. Бамматов! Ко мне!.. Ахмедов! Алиев! Бамматова

сюда ко мне! Бегом!

Ахмедов и Алиев подходят к толпе, осторожно берут за руки Бамматова, пытаются оторвать от матери. Мать в истерике цепляется за сына, рыдает, не пускает сына. Тогда сам Галкин подходит к матери Бамматва и злобно орет:

– А ну-ка, оставить, женщина! Я кому сказал, – оставить!

Аминат не обращает внимание, истошно плачет. Галкин достает пистолет.

– Оставить, я сказал! Я буду стрелять!

Аминат не обращает внимание, ещё больше цепляется за сына. Галкин выстреливает в воздух и кричит в ярости:

– Оставить, я сказал!

К Галкину подходит Иса, хватает его за руку и отводить в сторону.

– Лейтенант, ты тут не торопись воевать, успеешь ещё на фронте. С женщиной воевать нет нужды. Мы сейчас решим вопрос, а ты иди к повозкам, сажай пока других.

Лейтенант послушно кладёт пистолет в кобуру, понимая, что, наверное, погорячился, и возвращается к повозкам. Иса подходит к обезумевшей от горя матери, говорит ей что-то и отводит сына к повозке. Женщина, упав на землю, продолжает плакать.

На небе неожиданно появляется самолёт с крестами на крыльях, он пролетает над площадью разворачиваются и направляются в толпу. Галкин мгновенно достаёт пистолет и орёт, что есть мочи:

– Внимание всем! Слушай мою команду! Рассредоточиться! По вражеским самолётам огонь!

Красноармейцы, укрывшись за телеги, начинают стрелять по самолётам. Иса, обращаясь к сельчанам, командует:

– Всем в укрытие! За вал! Ложитесь! Ложитесь быстрее!

Сельчане все разбегаются, прячутся кто-где. Самолёты пролетают на собравшимися, разворачиваются и, приближаясь, на низкой высоте открывают огонь. Испуганные лошади пускаются в бегство. Вражеские истребители заходят во второй круг и сбрасывает бомбы и улетают. Бомбы подают дальше от места скопления людей. Некоторое время люди все лежат в ожидании. Видя, что истребители больше не возвращаются, потихоньку приходят в себя, встают. Испуганные лошади останавливаются недалеко. Галкин поднимается, отряхивается и даёт команду, возвращая свой «макар» в кобуру:

– Ахмедов! Алиев! Верните повозки!

– Все живые? Посмотрите вокруг, все ли живы, – Распоряжается Иса. Лида, наклонившись над телом старика, проверяет пульс. Потом сообщает:

– Иса, дедушку Османа убили. И двое раненных, я вижу. Сейчас проверим остальных, – сказала Лида и пошла в сторону лежачих то ли от испуга, то ли уже мёртвых. Уставившись далеко на горизонт, Иса с недоумением произнёс:

– Чёрт возьми, откуда они тут взялись? Фронт же далеко!

– Значит, уже недалеко, коль летают тут, – констатировал очевидное. Иса оторвал взгляд от горизонта, подошёл ближе и громко, чтобы всем было слышно, распорядился, обращаясь к толпе:

– Идите все в деревню. Идите. Хватит уже. Они могут снова прилететь…Лида, организуй раненных к врачу.

Собравшиеся, оглядываясь назад, пошли в сторону деревни. Несколько молодых мужчин несли на руках погибшего дедушку Османа, другие поддерживали, помогая раненным. Только мать Бамматова лежала на земле по-прежнему и продолжала голосить; то поднимая голову к небу она обращалась к аллаху с молитвой и просьбой вернуть ей сына, то опять падала, упираясь при этом лбом об землю. Лида подошла к ней и попыталась успокоить её, держа за руку. Магомед Бамматов, отец призывника Ахмеда, при этом стоял рядом с женой и беспомощно глядел на неё, не понимая, как её утешит.

Лейтенант Галкин ещё раз пересчитал призывников по головам и, убедившись, что по списку все в строю, дал команду: