– Так что же в бочке?! – воскликнул я. – Или она пустая?

– Она не пустая. В ней земляное масло.

Да иди ж ты! Нефть!

– Масло… – протянул я. – Его что, есть можно?

– Некоторые женщины умащивают им кожу, чтобы сохранить молодость. Но кушать его еще никто не догадался. – И добавил: – Оно несъедобно, Олтер. Им мажут корпуса кораблей, чтобы древесина стала прочней и меньше разъедалась соленой водой. Используют при строительстве дорог. И много где еще…

– Интересно, – прервал диалог Алиас. – Мы пригласили юного наследника, чтобы познакомить его с жизнью в Империи, а рассказываем ему о горах, которые остались позади.

Кажется, нашего Ливси только что стукнули по носу.

– Что ты знаешь об Империи, Олтер?

«Олтер» – не «юный гость» и не «мальчик». Я должен возгордиться оказанной честью и разливаться соловьем? Зря стараешься, дядя. Ничего крамольного в этой детской головенке не хранится.

– Империя… – протянул я. – Она большая. Рядом с нашими горами находится провинция Атариан. Самый главный город в провинции – город Атриан. Туда-то мы и едем. В Империи несколько провинций и одна столица – сияющая Арна, на берегу моря. Там живет император. Море – это когда много-много соленой воды. Воды так много, что, когда смотришь вдаль, ничего, кроме воды, не видишь. – Я помолчал, словно заново осмысливая мной сказанное. Это было в памяти парня, так что ничего придумывать не пришлось. – Только мне кажется, так не бывает. Как это, «кроме воды ничего не видно»? Даже ни одной горы?

На сей раз Алиас Фугг не сдержался и рассмеялся вслед за Ливси.

– Бывают такие земли, – вытирая слезы, сказал Буддал, – в которых гор нет вовсе. И где гор ты не увидишь даже издали. Этому тебя будут учить в школе, как и многому другому.

– А ты учился в школе? – спросил я купца.

– Конечно, – кивнул он, – иначе не смог бы стать купцом. Я учился в школе, потом в академии…

– В Школе наместника?

– О нет, – покачал головой Буддал. – У нас не было столько денег. В Школе наместника учатся дети только очень состоятельных людей. Вот наш Голос Империи, – учтивый кивок в сторону чиновника, – постигал науки в той самой школе.

– Твой отец очень богат? – поинтересовался я и увидел, как затвердели желваки собеседника.

Наконец-то я задел этого заносчивого имперца за живое. Попал в цель, как могут попадать только дети – не целясь и не ведая, что стреляю. Просто ляпнул языком наивно и бесхитростно. Какой спрос с ребенка?

– Мой отец умер, – ровным тоном ответил Алиас. – Он служил у наместника Векса Кнея. Сиятельнейший отметил его верную службу и предложил устроить меня в школу.

– Высокая честь, – объяснил Буддал.

– Это было высокой честью и огромным доверием, – кивнул Алиас. – Однако чудесный ужин! Мы все устали, и людям необходимо отдохнуть. Легких снов!

Он встал из-за стола и, еще раз небрежно кивнув, удалился.

Стало уже почти темно. Сквозь не запахнутый проем походного шатра я смотрел, как на арбе устраивается на ночлег Ллуг. Взбивает в куче попышнее сено, застилает шкурами. Я лежал на пуховом тюфяке, который перенесли в шатер … Дедок вроде как не чесался, будем считать, кровососущих насекомых в мой тарантас не занесет.

Я прокручивал внутри себя недавний вечерний разговор. Вроде бы нигде не прокололся, но все было очень тонко. Очень тонко и очень опасно. Никто не подозревал – и не мог подозревать – в теле мальчишки кого-то другого, но и купцу, и чиновнику от мальчишки нужна была информация, которую он мог по наивности и малолетству разболтать. Из-за этого пристального внимания я чувствовал себя дерганым параноиком и в словах видел второй и третий смыслы, которых, может, и не было вовсе.