– Хороший тост, – я сделала маленький глоток, язык приятно защипало, мне понравился фруктово-цитрусовый вкус напитка. Максвелл, улыбаясь, поглядывал на меня и вдруг опустошил свой бокал почти залпом. Я не рискнула повторять за ним, продолжая потягивать маленькими глотками.

– Ещё? – он схватился за бутылку и снова наполнил свой бокал.

– Хотите напоить меня? – пошутила я.

– Скорее себя, – он чуть покраснел и добавил: – Подумал, что стоит перейти к менее формальному обращению. Мы теперь вроде как соседи.

Я удивлённо посмотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. Максвелл сделал глоток и закашлялся, я легонько хлопнула его по спине, он поблагодарил.

– Ты не против, если я буду называть тебя Кэти? Или лучше Кэтрин? – Лицо пунцово-красное – то ли от кашля, то ли от смущения. Он поправил очки чуть дрожащей рукой.

– Просто Кэти, – я ободряюще улыбнулась. То, как он произносил моё имя, вводило в состояние блаженства. Мне захотелось, чтобы он повторял его вновь и вновь.

– Просто Макс.

– Спасибо за гостеприимство, Макс, – я продолжала глупо улыбаться и ничего не могла с этим поделать.

– Комната для мисс Биман готова, – раздался за спиной мелодичный голос Беллы, мы синхронно подпрыгнули в креслах. Белла окинула нас презрительным взглядом, уперев правую руку в бок: – Мисс Биман, наверно, устала.

– Я сам провожу, ты можешь идти, – Макс раздосадовано скривился.

Белла эффектно развернулась на своих шпильках и удалилась, виляя задом. Я растерянно крутила в руках пустой бокал, пока Макс не вынул его из моих рук и, аккуратно поставив на столик, не потянул меня за собой в сторону коридора. В конце – стеклянная дверь с выходом на террасу, с которой уже можно спуститься в сад. Темно, но всё равно я заметила, как здесь красиво. Всё утонуло в зелени. Такой контраст с модным, но пустым домом.

– Думаю, тебе здесь понравится, попросишь Генри, чтобы вынес мольберт, – Макс стоял за моей спиной, и от этого по спине пробежала волна мурашек.

– Я справлюсь сама, он лёгкий. Прекрасный сад, с удовольствием проведу здесь время.

Мы вернулись в дом, я прошлась по комнате, с интересом разглядывая обстановку. Над искусственным камином расположились несколько фото, я узнала на них Макса, на одной из фотографий он стоял рядом с доктором Гауссом у главного входа клиники «Беллатрикс». Пара детских фото с родителями на фоне лондонского моста, их лица почему-то показались мне знакомыми, я повернулась к Максу, вопросительно указывая на них.

– Это мои родители, как-нибудь познакомлю, – откликнулся он.

– Мне кажется, я их где-то видела.

– Скорее всего, – он усмехнулся, – было время, когда они заполняли все ленты соцсетей. Эван и Вики Ридли, группа «Экстра».

Я ахнула, прижав ладони к лицу. Макс рассмеялся:

– Как видишь, я не продолжил трудовую династию. И да, я не американец. Англичанин. Как тебе дом?

Я с трудом оторвала взгляд от фото. Первые люди, которых я узнала, абсолютно чужие мне, но они врезались в память. Как странно устроен наш мозг: я помнила незначительные мелочи, умела пользоваться гаджетами, легко управлялась с кистями, но самое важное так и оставалось скрытым в какой-то дальней комнате. Подняла глаза на Макса, он ждал ответ на вопрос.

– Красивый дом, но…

– Но? – выжидающе посмотрел на меня.

– Он будто мёртвый.

– Мёртвый?

– Как будто в нём никто не живёт, кроме роботов. Как экспонат на выставке. – Мне не хотелось его обижать, но и лгать тоже.

– Я и правда редко здесь бываю, слишком погружен в работу, да и когда никто не ждёт, домой не торопишься.

– Думаю, Белла ждёт, – не удержавшись, выдала я и тут же покраснела.