Марио, когда я с ним познакомился, был замкнутым и проводил дни в полном одиночестве на чердаке в доме родителей. Он спускался только для того, чтобы поесть, но даже тогда с ним было сложно контактировать. Марио был заперт в воображаемом мире, и это мешало ему установить контакт с реальностью. Он все время разговаривал с воображаемой подругой, которая сидела у него на плече, так, что все вокруг это слышали. А вот что отвечала ему «подруга», было понятно только по выражению лица и движениям Марио. Порой я замечал, как он беззвучно шевелит губами, но было ясно, что Марио воспринимает свой шепот как голос, доносящийся извне. Как радиоспектакль, в котором, к изумлению окружающих, ставших его невольными слушателями, обе роли играет один и тот же актер.

Благодаря своему образованию, я точно определил, что происходит с Марио: у него были галлюцинации. В учебниках я много раз читал определения галлюцинаций – яркие звуковые, визуальные или чувственные переживания, у которых нет внешних источников. В случае Марио, как это часто бывает у людей, страдающих психозом, галлюцинации состояли из слов, доносящихся откуда-то извне.

Но дело было не только в этом. Слуховые галлюцинации обладают удивительным свойством. Они выталкивают на поверхность немыслимое и разрушают представление человека о том, как устроена реальность. Как и все мы, Марио тоже создавал свою уникальную историю. Но в какой-то момент повествование прервалось. Он сбился с пути. Кроме одиночества и череды спутанных диалогов в мире, утратившем логику, у него больше ничего не осталось. Мы вместе с другими специалистами по психическому здоровью организовали для Марио интенсивную программу консультаций на дому, чтобы помочь ему восстановить связь с миром. Именно так Марио и нашел истоки новой истории, частично сотканной из нитей прошлого, но устремленной в будущее. И благодаря этому смог покинуть чердак, попробовать что-то новое за стенами дома и проложить себе путь в жизни. Постепенно «подруга» исчезла навсегда.

Я в те времена еще был начинающим клиническим психологом, и Марио стал для меня учителем. Не в привычном смысле, а скорее как дзен-буддийский наставник, который говорит немного, но все становится кристально ясно. Но главное, он научил меня тому, что психотерапевт не должен бояться странных и причудливых существ, которые обитают только в воображении клиента. Страх мешает общению. Если вы хотите работать вместе, чтобы найти точки соприкосновения, важно оставить страх позади. Еще он научил меня тому, что не стоит бояться оступиться. Если вы споткнетесь, если покажете, что можете совершить ошибку, другому человеку будет проще избавиться от роли неудачника. В начале работы с Марио я действительно споткнулся, причем буквально.

Одним дождливым днем, на четвертом месяце работы с этим пациентом, я пришел к нему домой на очередное занятие. После него у меня была запланирована важная встреча, и, чтобы произвести хорошее впечатление, я надел лучший костюм. Когда я вышел из машины и быстро зашагал по заросшей мхом и очень скользкой после ливня дорожке, которая вела к дому Марио, я мысленно уже был на той встрече. Вдруг я почувствовал, как ноги медленно скользят и, как я ни пытался сохранить равновесие, растянулся на траве, забрызгав себя водой и грязью! Сидя на чердаке, Марио видел это неприятное зрелище. Когда я пытался подняться на ноги, проклиная собственную глупость, он открыл дверь и крикнул: