– «Пантера», тот, что около набережной.

– Знаю такой, ребята там наши тренируются, – своей осведомленностью инспектор насторожил тревожного куда более чем тестом. – Ну что, будем дышать или отказываетесь?

– Конечно, – собрав себя в руки водитель таки дыхнул. Его пульс в тот момент перевалил за двести. Отвечать приходилось коротко, голос упал.

– Всё в порядке, господин Меер. Можете ехать, вот ваши права, – добрый полицейский протянул документы хозяину автомобиля. – подождите, а с рукой у вас что?

– Я же говорю, ММА начал заниматься, вывих кисти.

– В следующий раз бинтуйте лучше. Ничего, еще научитесь. В спорте главное постоянство.

– Спасибо, инспектор, я могу ехать? – Меер не мог поверить, что тест на алкоголь ничего не показал, всё-таки повышенное сердцебиение иногда бывает полезным.

– Да, куда хоть направляетесь? – поинтересовался патрульный.

– В Киль, товарищ полицейский. – невинно улыбаясь, ответил господин Меер.

– Ночью в Киль? – полюбопытствовал инспектор.

– Мне полагается быть там к утру.

– Счастливой дороги, не буду задерживать.

– Спасибо!

Автомобиль за доли секунд скрылся с поля зрения патруля. Потные руки нервно крутили руль, ватная нога поддавала газу, всё ради того, чтоб как можно быстрее уехать из города. Последовало чувство эйфории, в благодарность организму за ускоренный обмен веществ. Музыка, игравшая на фоне, оказалась тоже на удивление праздничной, пафосной. Водитель, везущий комплект «убитый плюс лопата», впервые за ночь почувствовал себя буйным рокенрольщиком, подходящим на роль персонажа из фильмов Гая Ричи, а не на запуганного, сломленного гуляки, вынужденно покончившего с беззаботной жизнью. Уже и огарок очередной сигареты тлел неспешно, размерено. Понемногу остывало сердце, автомобиль съехал с магистрали. Впереди оставались полчаса езды по грунтовой дороге. При въезде в лес начался дождь. Окна машины приспустились, позволив водителю вдохнуть свежего, ночного воздуха, проветрить легкие от табака. Местность глухая, ни души. Кузов царапали редкие ветки, а ливень бил по крыше. Дальний свет едва подсвечивал дорогу, был сильный туман. Как-то нервно курлыкали птицы. Редкий визит в столь поздний час обеспокоил их. Дождь усиливался, и грунтовая дорога совсем размокла. Машина часто буксовала, каждые сто метров давались ей с трудом. Она могла увязнуть в грязи, в размокшей глине. Наличие мертвого в багажнике бы затруднил вызов эвакуатора. Да и без него, фиксация локации была б излишняя. Меер решил, что дальше последует пешком. На улице в ту пору было мерзко, зябло, еще и ливень покоя не давал. Он натянул на уши подаренную мамой шапку, взвалил покойника на плечи и, упершись об лопату, последовал в глубь леса. Осенние ботинки уже на первом шаге провалились в грязь. Сырая, рыхлая земля вязала ноги и без того отягощенные пузатым грузом. Шагающий топал с неистовым напором, вязкая грязь отлетала от горящих подошв. Под весом несущего, обратно в землю вдавливались черви, которым придётся еще должным образом поработать ради свободы господина Меера. Он сам промок до нитки, пухлый зонтик не оказался водостойким, более того уже не грел. Ушедший начинал смердеть, тело покидали остатки жидкости. Всё это смешивалось с дождём и стекало Максу по одежде. Уже и он сам пахнул негоже клубному гуляке. От смрада его тянуло блевать, по этому поводу пришлось трижды сделать привал. Измотанному, избитому отнимало последние силы, а ведь еще рыть яму. Сломленный Меер вынуждено закончил путь, пройти подальше возможности не было. Он скинул мертвого с плеч себе под ноги. От падения в лужу Макса окатила волна болота. Откашлявшись, сплюнув мокрой землей, он присел и молча закурил перед работой.