Провокаторов в «Памяти» действительно хватало. Наибольшую известность получило дело активиста организации Константина Смирнова-Осташвили, который в январе 1990 г. устроил «еврейский погром» в Доме литераторов, напав на «писателя-демократа» А. Курчаткина. По итогам громкого и широко освещавшегося в советской и мировой прессе судебного процесса К. Осташвили был осуждён на два года заключения в колонии, где вскоре был найден повешенным.

Такие скандалы и публичные акции, включая шествия и митинги «чернорубашечников», были фирменной чертой «Памяти», как и бесконечные антисемитские выпады её активистов. Более того, руководитель «Памяти» Д. Васильев с удовольствием раздавал интервью западным журналистам, откровенно называя себя «православным фашистом» и намекая на поддержку Общества со стороны части высшего советского руководства. Всё это даже привело к тому, что летом 1987 г. Европарламент потребовал от СССР запретить деятельность праворадикальных организаций, подобных «Памяти». Так, впервые на международной арене СССР – пусть и в части своих общественных объединений – был публично обвинён в поддержке фашизма.

По мере развития перестройки многие представители «русской партии», первоначально поддерживавшие М. Горбачёва, перешли в оппозицию, так как считали курс генсека слишком либеральным. Тем не менее они сохраняли свои позиции в советском руководстве. Так, к числу представителей «русской партии» можно отнести «человека № 2» в Политбюро и лидера «охранительной оппозиции генсеку» Егора Лигачёва. На завершающем этапе перестройки несколько членов «русской партии» даже вошли в президентский совет, а бывший активист упоминавшейся «группы Павлова» Геннадий Янаев и вовсе занял пост вице-президента Советского Союза.

Хотя большинство кандидатов «русской партии» проигрывали выборы в советы всех уровней, дальнейшее развитие русских националистических политических партий и организаций в СССР и современной России непосредственно связано с историей «Памяти», которая подробно описана в целом ряде политологических и исторических работ. Что касается самой «русской партии», то её крупнейшим успехом в период 1980–1991 гг. был захват и укрепление своих позиций в культурной среде. Так, совершенно особый статус в перестроечном СССР и постсоветской России приобрёл сын одного из лидеров «русской партии» С. Михалкова – режиссёр Никита Михалков, занявший в 1991 г. должность советника председателя Совета Министров РСФСР по культуре. Условием своего поступления на службу он назвал организацию торжественного перезахоронения останков царской семьи [109].

В 1991–1993 гг. Н. Михалков являлся советником вице-президента России Александра Руцкого по вопросам культуры [110]. Даже после ареста А. Руцкого в 1993 г. Н. Михалков сохранил с ним дружеские отношения, что может объясняться тем, что сам А. Руцкой был носителем «национал-православных» убеждений, которые внезапно обнаружились у советского офицера в перестройку. Не делая выводов, упомянем, что служивший в Афганистане А. Руцкой дважды был сбит над вражеской территорией и, находясь в плену, допрашивался пакистанской разведкой и моджахедами, с которыми теснейшим образом сотрудничали энтээсовцы, а также их американские и британские кураторы из секретных служб.

В 1995 году Н. Михалков баллотировался в Государственную Думу России от проправительственной партии «Наш дом – Россия», занимая в списке второе место сразу вслед за премьер-министром Виктором Черномырдиным. Одновременно с этим Н. Михалков активно сотрудничал с правомонархическими структурами и лично с Зурабом Чавчавадзе, председателем Высшего монархического совета, призванного объединять потомков русских эмигрантов аристократического происхождения [111], а также поддерживал Б. Ельцина в ходе его переизбрания на пост президента в 1996 г. Сам же З. Чавчавадзе служил в эти годы представителем «главы Российского императорского дома» Владимира Кирилловича Романова в СССР и России. Таким образом, существовал прямой канал связи между Н. Михалковым и потомками Романовых за рубежом.