Американская Комиссия по контролю лекарств и продуктов (FDA) одобрила первые в истории клинические эксперименты по введению человека в состояние анабиоза.

«После наших экспериментов для меня, понятие „смерть“ изменилось, – сказал Питер Ри (Peter Rhee). – Каждый раз, когда у человека отсутствуют признаки жизни, нет сердцебиения, нет мозговой активности, я официально признаю людей умершими. Я подписываю соответствующие бумаги, зная в душе, что на самом деле они не мертвы. Теоретически я могу, прямо здесь и сейчас, ввести их в анабиоз и спасти их жизнь. Но мне приходится застегивать молнию мешка для трупов. Это очень тяжело – знать, что существует метод спасения, но не мочь его применить».

Благодаря использованию замороженного биоматериала рождаются тысячи людей, этим уже никого не удивишь. Но, насколько эффективно использовать метод холодового анабиоза для людей пока точно никто не знает.

Итак, в современной науке смерть представляет собой процесс с достаточно размытыми параметрами. По большому счету определяет границу жизни и смерти медицина условно, руководствуясь сиюминутным критерием смерти. Благодаря достижениям науки человеческий организм расширяет прежние биологические рамки, а, значит, сам по себе факт смерти не более чем непонятная нам пока условность.

Возможно, медицина будущего в определение критерия смерти введет новые понятия из теории информации.

Южно-африканский антрополог Лайелл Уотсон писал: «Становится ясно: смерть не окончательный факт, а скорее функция отношения „врач-пациент“. Или вообще любого отношения. Создается впечатление, что наше мнение о жизни и смерти зависит не столько от реальных фактов, сколько от того, как кто-то воспринимает кого-то».

Современный врач все более напоминает слепого механика в автомастерской.

При рассмотрении средней продолжительности жизни мы имеем дело со статистикой. Но определяется ли возможная фактическая продолжительность жизни каждого индивидуума видовым ограничением продолжительности жизни?

Биологически целесообразная продолжительность жизни человека 35—45 лет. Этого достаточно для воспроизведения численности вида и его эволюционного развития. Кратковременность жизни животного способствует быстрой смене поколений, и работает на эволюционное развитие биологического мира. Такая продолжительность жизни сегодня типична для некоторых племен центральной Африки и новой Гвинеи. Для эволюции вида наиболее важным является репродуктивный период индивидуального развития особи. Пострепродуктивный период для биологической эволюции не имеет значения. У некоторых видов животных и растений пострепродуктивного периода совсем нет. Смерть у них наступает сразу же после выполнения ими своей репродуктивной функции, то есть без наступления старости как конечного этапа онтогенеза. У тихоокеанских лососей, осьминога после размножения запускается программа биохимического самоубийства. Овес, пшеница, умирают сразу после того, как зерно созрело, хотя при теплой погоде и обилии питательных веществ в почве ничто не препятствует дальнейшей жизни растения. Бабочки-подёнки живут несколько часов: выводят личинки и умирают. Исследования показали, что после единственного в их жизни акта размножения, из клеточных ядер перестает поступать информация о синтезе некоторых ферментов, без которых клетки быстро погибают.

Почему же нам позволено жить после окончания репродуктивного периода? С точки зрения эволюции это бессмысленно; если ты не размножаешься, ты потерян, передача генома не происходит.