Мы еще долго приходили в себя, когда мама уехала, неловко пытаясь завязать разговор, а я потом выслушивала от мамы колкие фразы по поводу того, что мой избранник показался ей совершенно несерьезным и поверхностным, но для меня это не имело никакого значения. Даже в этом дурацком знакомстве я видела какой-то сакральный смысл, а, когда рассказала Лорен, выслушивала ехидные шуточки и от нее. Фразы про свадебное платье с Алиэкспресс звучали весь вечер.

Я понимала, что это случайное знакомство – всего лишь неудачное планирование времени, но все равно не могла никуда деться от своей девичьей натуры: Майкл познакомился с моей мамой! А что может быть важнее знакомства с родителями! Это ведь судьба, не иначе!

Но та же самая судьба каждый день преподносила мне доказательства, что она здесь вовсе не причем. Наши встречи с Майклом стали столь редкими, несмотря на все мои двусмысленные намеки, не прикрытые намеки, предложения о встрече прямым текстом, что мне хотелось выть от досады. И я даже с горечью вспоминала те времена, когда смела выявлять свое недовольство из-за свидания лишь раз в неделю. Теперь у него находилось только часа полтора в месяц, а на свою чашу весов в качестве оправданий он с успехом выкладывал веские доводы в пользу своей невероятной занятости. Не знаю почему, но я это с большим удовольствием хавала, пусть и прекрасно осознавала: надолго в таком режиме меня не хватит.

Так и случилось. Мне было мало суховатой переписки раз в несколько дней, мало встреч, мало его участия, его в моей жизни стало так мало, что я стала забывать, как он выглядит. И греть себя ностальгией не было больше сил. Потому в очередной раз, когда он придумал тысячу и одно обстоятельство, почему мы не сможем увидеться ни сегодня, ни завтра, ни вообще неизвестно когда, я решила: с меня хватит. С меня черт возьми хватит. Пора заканчивать с этим, ведь горечь и отчаяние сжирали меня каждый проклятый день.

Все было слишком. Слишком больно. Слишком сильно. И моей веры в то, что свела нас не просто пьянка, не просто стечение обстоятельств, а что-то гораздо большее, гораздо более мощное, чем мы, смертные, в силах понять и принять, было недостаточно. Я верила, он – нет. И я понимала, что от нас осталось слишком мало, и я готова была потратить этот один процент зарядки своей душевной батареи, лишь бы этой силы хватило стереть все, что оставалось. Все хорошие моменты, все счастье, весь свет, все, кем я был рядом с ним… Это нужно было оставить в прошлом, сжечь до тла, уничтожить до пепла, лишь бы больше никогда такого не повторилось.

В ту долгую зимнюю ночь, когда меня прорвало на неистовую истерику, и я набралась сил, накатав Майклу длинную поэму о том, что нам пора расстаться, а затем внесла его в черный список везде, где только можно. Я действительно была готова разойтись с ним раз и навсегда. Какая же я была дура, Господь милосердный. Почему-то я свято верила, что моя уникальная способность расставаться со всеми своими предыдущими партнерами с первого раза не оставит меня и сейчас. Но только не с ним. Майкл стал именно тем, об кого я сломалась, а вся моя самоуверенность разлетелась в щепки.

Я прорыдала почти два дня. Я была уверена, что таким образом я проживаю стадию потери. Но, выпустив пар, дав волю эмоциям, глотая слезы на плече подруги, через пару дней меня отпустило, еще через день – настроение из печального и депрессивного сменилось игривостью, а спустя неделю я уже сняла все блокировки, дожидаясь от него сообщения, ведь не могла поверить, что он, переживший не одну мою истерику, так легко сдался. Эго взяло свое. Или моя поехавшая крыша, тут уже не разобрать. Но я нисколько не жалела, мне не было даже стыдно, когда я первая прервала недельное молчание и протянула белый флаг. К моему удивлению, Майкл, кажется, был готов к такому повороту событий. Будто даже не сомневался, что стоит просто переждать бурю, и я вернусь в это болото сама, побитой собакой или с гордо поднятой головой, не важно.