Но в суете креативное агентство как-то забыло о торговых марках Ski-Doo и Lynx, да и вообще о Bombardier. В итоге получилась просто реклама снегоходных гонок. Зато о них узнал весь город, потому что некоммерческую информацию журналисты давали гораздо охотнее. Билет на гонки стоил сто рублей, и за два дня мы продали семь тысяч билетов.
Наш прокат на время соревнований переехал в Токсово, и за те же два дня заработал больше, чем в Приморском парке за месяц. В очереди мёрзли десятки людей. Посиневшие спутницы в ажурных колготках пытались увести своих мужчин – напрасно, снегоходы были настоящей экзотикой! Для гарантии безопасности у клиентов забирали документы на машину, а явно пьяных старались не подпускать.
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Инциденты всё-таки случились. Один весёлый дяденька неожиданно развернул снегоход и помчался в сторону шоссе, где как раз дежурила патрульная машина ГИБДД. «За езду по дороге общего пользования в состоянии алкогольного опьянения» у него отобрали права.
– Я же не за рулём! – доказывал весельчак. Инспектор крутил руль снегохода:
– А это что?!
В конце дня на прокатных снегоходах состоялась обещанная «гонка журналистов». Выбрали четверых, на вид самых трезвых и спокойных.
– Старт! – крикнул (или выстрелил?) судья. В следующую секунду один из «гонщиков» уже висел на дереве, а снегоход был разбит вдребезги.
С тех пор Кушуль невзлюбил журналистов.
Соревнований показали на главном городском телеканале. Серебренников был в ударе: с экрана горохом сыпались «мотонарты», «потрясающе» и «Бомбардье».
Как и планировалось, победили финны, причём неприлично легко, играючи. Это слегка шокировало зрителей, особенно коммерсанта по фамилии Бабенко. (О нём я потом расскажу отдельно).
Отчёт о проведении Кубка был отправлен в Канаду. Нас похвалили. Руководитель московского офиса – «чекист в джинсах» – теперь часто приезжал к нам, долго сидел в кабинете учредителей и, выходя, сердечно пожимал руки остальным сотрудникам.
«МАРКЕТИНГ»
Снегоходы купили все знакомые учредителей. В их числе и Сергей Анатольевич, крутого нрава предприниматель из первой волны кооператоров. (Говорят, однажды он так рявкнул на свою сотрудницу, что у той лопнули колготки). Впервые Сергей Анатольевич увидел снегоходы на соревнованиях.
– Быстро едут! Надо, думаю, и мне купить. Для охоты. Приезжаю в РОСАН: нужен самый быстрый снегоход. «Зачем тебе, говорят, самый быстрый – зверей пугать?» И просветили насчёт проходимости, широкой гусеницы и прочего. Цена, конечно, удивила… Пошёл в «Поларис». Там то же самое, только курс доллара невыгодный. Ну, я и вернулся в РОСАН.
В первой же поездке снегоход Сергея Анатольевича завяз. Обдирая в кровь пальцы, Сергей Анатольевич откапывал его до темноты. На следующий день он провалился в полынью. Снегоход вытащили, но багаж утонул. Сергей Анатольевич зачастил в РОСАН и скоро стал нашим лучшим клиентом.
Знал бы он, во что ввязывается! За десять лет Сергей Анатольевич «по дружбе» откатал толпу журналистов, участвовал в съёмках фильмов, сломал пару рёбер и угробил целый парк собственной техники.
На Север
В марте одновременно закончились и зима, и спрос на снегоходы. В лексиконе ещё не было слова «сток»: при нашем обороте никто не допускал, что техника может остаться непроданной.
В конце месяца меня позвали в кабинет. На фоне постоянных разговоров о «трудном материальном положении РОСАНа» таких приглашений я побаивался. Каждый раз мне казалось, что Роман, глядя вниз, объявит о моём увольнении, а Андрей, пожевав усы, смущённо разведёт руками: дескать, что поделаешь, старик – такие времена.