Вдоль обрыва медленно двигалась целая процессия в две дюжины существ, покрытых довольно редкой рыжеватой шерстью, сквозь которую проглядывала темная кожа. Внешне они отчасти напоминали обезьян, несколько видов которых тоже населяли эту местность. Разница, однако, бросалась в глаза: у описываемых существ были более короткие руки и гораздо более широкий таз. Головы у них были расположены не столько спереди, как у обезьян, сколько сверху. Туловище не только не сужалось к плечам, подобно обезьяньему, но, напротив, венчалось мощными мускулистыми плечами, вид которых вызвал бы у антилоп изрядную тревогу, не полагайся они на свою быстроногость. Однако переваливающаяся походка этих существ выглядела довольно медлительной, и антилопы не видели причин беспокоиться.

Несколько самых крупных выделялись довольно большим ростом: около 130 см; большинство были помельче. Все они время от времени поглядывали друг на друга, чтобы вовремя заметить выражение тревоги на безволосых лицах с покатыми лбами и плоскими носами. Впрочем, вожак этой стаи больше смотрел по сторонам: места были незнакомые, и в густой траве могла поджидать какая-нибудь неожиданная опасность. К тому же на деревьях уже начали созревать плоды, которые были так нужны стае, и вожак обращал на них не меньшее внимание. Собственно, стая и покинула насиженные места в сотне километров южнее в поисках более прохладных и плодоносных мест.

Замыкала шествие старая самка, которой вот-вот должно было исполниться двадцать пять – если бы она умела считать, она могла бы гордиться, что прожила дольше подавляющего большинства не только своих сородичей, но всех вообще представительниц своего вида. Ее возраст, впрочем, и без подсчетов снискал ей уважение в ее стае, большая часть членов которой приходились ей детьми (вожак в том числе) и даже внуками. Уважение выражалось в том, что члены стаи, особенно вожак, внимательно вглядывались в выражение ее лица, ожидая увидеть в нем оценку качества найденных ими фруктов. Если старуха кривилась или плевалась, никто, даже вечно голодные детеныши, не притрагивался к еде, потому что ее гримаса убеждала их в несъедобности плодов. Если же она начинала есть, негромко ухая от удовольствия, вся стая принималась собирать и есть одобренный старухой вид фруктов.

Внезапно – все самое ужасное начинается с этого «внезапно» – итак, внезапно впереди показались с полдюжины таких же (или очень похожих) существ. Судя по размеру, это были взрослые самцы; в верхних конечностях они сжимали свежевыломанные дубины – было отчего испугаться! Путешествующая стая и испугалась: вожак издал грубый крик, напоминавший ругательство и по форме, и по смыслу. Самцы пришельцев расположились полукругом рядом с вожаком, а самки с детенышами сгрудились рядом со старухой. Самцы во главе с вожаком по примеру встречного отряда подобрали себе среди валявшихся на земле веток что-то вроде дубин (обламывать веточки и приспосабливать их не было времени). Драка, похоже, была неизбежной… Пришельцы отлично понимали это, поскольку и сами на прежнем месте обитания реагировали на другие стаи точно так же. Обычно в таких случаях самцов, как и детенышей, ожидала гибель: самки в случае поражения порой могли и перейти к новой стае.

Шансы пришельцев были не так уж плохи: их было больше, и за время путешествия они, можно сказать, привыкли к таким конфликтам. Они прошли всего сотню километров, а это была уже четвертая «недружественная» встреча. Вот только их стаю заметили не только «сородичи», обитавшие в этих местах. В высокой траве позади отряда щурил глаза голодный леопард, подлинный хозяин этого редколесья. Не очень-то ему хотелось гоняться по жаре за быстроногими антилопами, которые с легкостью могли удрать от него и – вот удача! – целая орава неуклюжих приматов! Конечно, леопарду следовало подождать схватки, чтобы наброситься на них, а еще лучше было подождать окончания схватки. В таких схватках всегда оставалось несколько погибших, а есть их эти приматы почему-то не хотели. Но леопард был голоден, и он не утерпел. Быстро подкравшись сзади, он прыгнул в самую гущу группы самок с детенышами, собравшихся вокруг старухи. Пары ударов мощной лапы хватило, чтобы оставить на месте двух детенышей… Самки бросились врассыпную, пытаясь одним прыжком достичь спасительных ветвей. Это не только удалось им самим, но они еще и увлекли за собой остальных детенышей.