– Ваше сиятельство, вся наша деревня та, что за рекой, собрала подарки на ваш юбилей, а эта девчонка – сирота и нам не чем её кормить, приданного у неё нет, мы тоже преподносим вам в дар, да она и сама вызвалась наслушавшись о вашей красоте. Не возьмёте ли вы её к себе в услужение?

Константин, не говоря ни слова, обошёл телегу и, подойдя к девчонке, брезгливо взяв за острый подбородок, заглянул в голубые глазёнки и сразу почувствовал, как она затрепетала при виде его.

«Очередная курица на всё согласная, лишь бы я её обласкал», – вздохнул, безразлично осматривая с ног до головы.

– Открой рот.

Девушка повиновалась.

Он убедился, что зубы у неё белые, а дыхание чистое, небрежно провёл правой рукой по маленькой груди под жёсткой тканью, пощупал, убедился, что она упругая, ехидно ухмыльнулся, наблюдая за её реакцией.

– Ладно, вымоешься и сегодня ночью придёшь ко мне.

– Хорошо, ваше сиятельство, пролепетала девушка, покорно склонив белокурую голову.

Молодой граф отвернулся и, даже не взглянув больше на крестьянина, широким шагом ушёл обратно в замок.

– Что там? – заметив его, входящим в зал, улыбнулся Андрей.

– Да так, как я и думал, крестьяне привезли разные овощи и девку.

– Девку? – все сразу удивились.

– Ага, то они ко мне сами приходят, так хоть уходят потом, а эту вообще подарили, типа мне в услужение.

– Да! И что ты будешь с ней делать? – на этот раз уже Андрей громко рассмеялся.

– Да то, что и со всеми, – отмахнулся именинник.

Валентин и Мейфенг взволнованно переглянулись друг с другом, видимо, одновременно подумав, чтобы разбалованный сынок так не увлёкся этим живым подарком, что не убил бы её ненароком.

– Ты можешь делать с ней всё, что захочешь, раз уж тебе её подарили, но не смей перегнуть палку. Я этого не потерплю в моём доме, – укоризненно показал отрицательный жест изящным указательным пальцем сыну Валентин, как маленькому несмышлёному дитя.

– Ладно, папенька, я её только загну, как захочу, но палку не перегну… – кивнул Константин с ехидными нотками в голосе.

– Перестань паясничать при твоей матери и наших друзьях. Имей хоть к нашим дамам уважение, – отец бросил суровый взгляд на сына.

Тот фыркнул и, уткнувшись в тарелку с кровавым мясом, стал ковырять вилкой.

Вскоре пир подошёл к концу, гости разъехались по домам, Валентин и Мейфенг ушли в покои, а Константин направился в спальню, где принял ванну, которую бегом наполнили расторопные слуги, нося горячую воду из кухни деревянными вёдрами с исходящим паром. После накинул домашний длинный халат с лисьим мехом по краям и, не завязывая, улёгся на широкую постель в ожидании этого юного чуда, привезённого в подарок.

Спустя пять минут в двери постучался слуга:

– Ваше сиятельство.

– Что?

– Можно?

– Давай.

Двустворчатая дверь распахнулась и вошли двое: мужчина средних лет, рыжеволосый с длинными такими же рыжими усами, приятной наружности в высоких чёрных сапогах, коричневых широких брюках, белой рубахе, покрытой чёрной кожаной жилеткой и девушка – подарок, в длинном, белом, чистом, льняном платье. Слуга подтолкнул её, она споткнулась, но не упала. Вампир показал жестом руки слуге уйти, и тот быстро исчез, плотно закрыв за собой высокие деревянные двери. Девушка осталась стоять на месте, опустив голову, нервно теребя белый платочек, который держала обеими руками. Константин обратил внимание, как чисто ей вымыли волосы и гладко расчесали, они лежали мягкими волнами на худеньких плечах. Похлопал рукой возле себя по пушистой перине, покрытой алой атласной простынёй.

– Иди сюда! – рявкнул, тоном, не требующим возражений.