Рита попятилась, потом закричала и бросилась бежать обратно, но, пробежав немного, поняла, что заблудилась. Она закрутилась на месте, хрипя от страха. Тут было всё не так. Не то небо, не то солнце, она не знала, куда надо идти, потому что не могла ориентироваться, а деревья-призраки став реальными, строем пошли на неё. Она опять побежала, воздух теперь молчал и не хотел ей помогать.

– Я виновата! Я виновата! – кричала она. – Вы всё знаете это и осуждаете меня! Я изменила Денису! Всё дело во мне! – она захохотала.

Бросив рюкзак, который был ей в тягость, она опять побежала туда, где виднелся просвет, пока Деревья окончательно её не окружили. Но она всё-таки проскочила мимо них и очутилась на открытой местности. Ей стало легче, и она снова дико захохотала, понимая, что обманула Деревья. Рита побежала вперёд, стараясь уйти подальше от этого красного Леса.

Вскоре она почувствовала, что бежать больше не может и, как куль, повалилась на землю. Её трясло, но самое ужасное было в том, что ей было очень страшно, хотя она не могла понять, откуда идёт угроза. Ей хотелось дико кричать и звать на помощь. Про потерянный рюкзак она даже не вспоминала, желая только одного – уйти из этого поганого и больного места. И тут она поняла, почему ей здесь так страшно, потому что она уже никогда отсюда не выйдет – никогда-никогда! В какой-то момент перед глазами стали проноситься события всей её жизни. Её друзья, родители, соседи. Постепенно и тут картина воспоминаний стала меняться, вместо знакомых лиц появились лица омерзительных сморщенных мартышек. Все её знакомые и близкие превратились в хихикающих мартышек, и печать смерти лежала на всех этих лицах. Рита, схватившись за голову, зарыдала в голос. Голова болела, странный хихикающий звук разрывал мозг на части. Мальчик Тони, с которым она играла в детстве в Лондоне, стоял перед Ритой с лицом всё той же омерзительной мартышки и пожирал свою руку. Рита закричала и опять побежала, она даже не понимала, куда её несёт, но она больше не хотела видеть этих сморщенных мартышек. Она бежала, смутно сознавая, что её что-то окружает и что-то происходит рядом с ней. Кожей Рита ощущала чьё-то присутствие, колебание воздуха, сдерживаемое зловонное дыхание, и вот воздух облизал её всю языком…

Языком?!

Ужас вселился в Риту, она покрылась испариной, а волосы встали дыбом. Девушке показалось, что она уже при смерти, и очень обрадовалась, понимая, что сейчас она умрёт, и с этим всё закончится, в первую очередь её позор. Упав на колени, она поползла, уже не различая – день сейчас или ночь. Глаза ей слепило, как при фотовспышке. Щелчок, второй щелчок, и тут вдруг появилась картинка, как фотография – Герка сгорает в огне. Щелчок, ещё один щелчок – и перед ней Диана, вернее – скелет Дианы, покрытый червями. Щелчок, следом ещё один щелчок – и вот с ней рядом Додди, он надувается и лопается, как шарик. Рита визжит, пытаясь стряхнуть с себя то, что осталось от Додди.

– Это у меня в голове? – громко кричит она.

Но в ответ слышится новый щелчок, опять щелчок… Перед ней – Денис, он в кровати, но не один, а с Эльфийкой. С ужасом, Рита понимает, что это Кватти.

При новой вспышке и щелчке Рита смогла разглядеть впереди широкую реку.

– Туда! – закричала она, считая, что вода прекратит эти страшные вспышки и щелчки.

Она снова захохотала и побежала к берегу. И вот оно спасение – река всего в десятке метров от неё. Щелчки прекратились, переведя дыхание, она осмотрелась и взглянула на воду, ища в ней спасение. Но кровь застыла у неё в жилах. К ней из воды выходило пять длинноволосых девушек. Цвета они были серого с чёрными мокрыми волосами и дырами вместо глаз. Утопленники, поняла Рита. Она раньше не боялась утопленников. Она вспомнила морг и тело того мужчины на опознании, он не был Денисом. Тогда она не боялась. Почему же сейчас ей страшно? Утопленницы протягивали к ней руки, и в её голове громко раздалась их мольба. Они просили тепла и еды. И Рита поняла, что еда – это она сама, а тепло – это её кровь. Девушку сковал ужас, но идти дальше она не могла, ноги не держали её. Она медленно поползла от них, но утопленницы уже окружили Риту.