– Хватай свои припасы и проваливай. – Кэнди пнула ногой деревянный ящик, один из двух, рассчитанных на четырех участников экспедиции.

– Как скажешь, Шакира.

Кэнди, наконец, взглянула прямо на Дэвида. Точно только в это мгновение действительно поняла, что разговаривает не с самой собой.

– Ты ведь не такая уж и белая. – Конечно, в Оклахоме наверняка несложно загореть, но Дейв подозревал, что в Кэнди течет не только кровь белых переселенцев с его родины. Слишком золотистая кожа, слишком темные ресницы и брови… – Это многое объясняет.

То, что он полагал небрежным карамельным налетом после пары часов в солярии, оказалось естественным тоном ее кожи. Пряди цвета белого золота ввели его в заблуждение, как и манеры гламурной пустышки, но теперь он заметил тонкую полоску черных волос, уже успевших отрасти после того, как Кандида покрасилась в блондинку. Другой свет, другая одежда и полное отсутствие тонального крема делали открытие Дэйва очевидностью.

– Да уж, куда мне быть белее тебя, ирландец.

Дэвид готов был ответить, но тут за спиной Кэнди распахнулась дверь, и на двор вышла Роксана, сопровождаемая Фенисией. Леди-босс дружелюбно ворковала, склонясь к Рокси, и Дэвид предпочел не заострять внимание на том, что меж ним и Кэнди не все гладко. То, что миз Лоусон не скажет и слова об этом, он знал так твердо, как если бы судил о самом себе.

Когда Дэйв отошел, Кандида потерла лицо, чувствуя, что слишком сильно стиснула зубы. Опять. Либо так выражалось её напряжение, либо в разговорах с самой собой. Может быть, было бы лучше, если б она имела привычку рыдать, как Роксана. Говорят, для здоровья это полезнее, и бережёт зубную эмаль, не говоря уж о важной информации.

Но к начальнице и будущей соратнице она обернулась, уже нацепив дежурную улыбку Барби.

У самого грузовика Дэвид опустил ящик на землю, чтобы дать отдых рукам. Потер вспотевшую шею, вспоминая, что же за дрянь снилась ему, пока он дрых в ресторане. Ничего хорошего, не считая смутных воспоминаний об Эсди, однако в стойкий, внятный образ его видения не складывались. Может быть, и к лучшему. Иногда сны магов имеют значение, но порой даже волшебникам лучше о них забывать.

Это будет тяжело, подумал он. Не ящики и возросшее количество вещей, а то, как они очистят хотя бы одно святилище в нынешнем составе. Эсди вела их, направляла, и они доверяли ее чутью беспрекословно. Но Кэнди? Как довериться ей?

– Вчера я бы дал ей восемь из десяти, но в таком виде… не больше шести, – пробормотал Тавелл, проследив за взглядом друга.

Тавелл легко, опираясь только на одну руку, точно Кинг Конг, впрыгнул в открытый кузов. Знаком показал Дэвиду, чтобы тот подал ящик. Прежде этим занималась Эсди.

– Хотя плевать. Мы провели с Рокси чудесную ночку. Не подумай чего, ее крепость целомудрия еще не взята.

– Но это, конечно, вопрос времени для тебя. Как и всегда. – Крякнув, Дэйв взялся за ящик.

– Прости, друг. Герой получает девушку. Умник получает, э-э… всеобщую благодарность.

– Вообще-то в фильмах умник как раз получает блондинку. – Груз перекочевал из рук Дэвида в тавелловы.

– Тогда жаль, что у нас тут не кино.

– Береги меня Бог от нашей блондинки.

Тавелл поскреб подбородок. Он порой не брился в походах, исходя из мысли, что ему не перед кем красоваться, но на этот раз, в качестве исключения, его лицо оказалось гладким, точно озеро в тихую ночь. И таким же безмятежным: тревог Дэвида он не разделял.

– Чем дольше ты один, тем больше мне кажется, что ты просто не доверяешь ни одной женщине.

– Да пофиг. Я, может, как Бесстрашный Жан из сказки. «Женюсь, только когда испугаюсь.»