Появилось даже какое-то смехоподобное, нелепое чувство, как при розыгрыше. Когда уже понял, что над тобой сейчас все засмеются, но этот момент настанет только через секунду. В бессилии облокотившись на стенку, Елена еще несколько раз безрезультатно нажала кнопку звонка, с недоумением вслушиваясь в столь знакомые трели, раздающиеся из-за стены.

Телефон Вадима по-прежнему не отвечал, сразу же переводя входящий звонок в запись сообщения, что означало выключенный или севший телефон.

Елена тупо посмотрела на молчащую трубку и хмыкнула, удивляясь тому, как много мы стали зависеть от мгновенной связи и как неловки и беспомощны становимся в тот момент, когда эта связь пропадает.

– Эльмира, пакет рвется – щас посыпешь всё, – раздался парой пролетов ниже женский голос, говорящий с каким-то среднеазиатским акцентом.

Елена с некоторым удивлением посмотрела вниз вдоль решетчатые сплетения перил, голос был не знаком совершенно. Раньше таких в соседей в подъезде не было.

Девушка лет восемнадцати, тянущая готовый порваться пластиковый пакет поравнялась с Еленой, искоса, с некоторой тревогой глядя на неё, и в то же время готовая, как поняла Елена, улыбнуться первой. Женщина постарше – наверное, мать, подумалось ей, – поднималась, отстав на пол пролета.

Дойдя до площадки, женщина недоуменно оглядела Елену, по-прежнему опирающуюся на стену и недовольным голосом поздоровалась.

– Добрый день, – ответила Елена, без обычного радушия. День был не склоняющий к общественному общению.

– Извините, можно? – попросила молодая – по всей видимости та, кого звали Эльмирой, указывая на дверь квартиры.

– Что, простите? – не поняла Елена.

– Пройти можно?

– Куда?

– В квартиру, – пожала плечами Эльвира.

– Зачем? – от недоумения у Елены начали почти шарики запрыгивать за ролики, как любила говорить Ирка Телегина, ближайшая подруга.

– В смысле зачем? В квартиру, – с некоторым испугом нагнула голову молодая.

– Зачем вам в мою квартиру? – поднимая голос на пару тонов, чтобы справиться с набегающей слабостью, спросила Елена.

– Чего это твоя квартира? – влезла пожилая тётка. – Наша это квартира!

– Вы что, с ума сошли?

– Сама ты сумасшедшая! Иди отсюда! Эльмира, звони в полицию!

– Да вы что, рехнулись обе? Это моя квартира, понятно? Вы перепутали что-нибудь или обкурились.

– Эля, звони!

– Мам, подожди секунду, – молодая помахала ладонью в сторону тётки, урезонивая её. – Мы тут квартиру сняли – всё по правилам. А вы кто?

– Я – хозяйка квартиры!

– Этой?

– Вот именно, что этой!

– И что вы хотите?

– Что значит, что я хочу?! Я хочу, чтобы вы мне всё объяснили, что за чертовщина тут происходит!

– Я не хочу во всё это ввязываться, – резко обрубила её пожилая. – Мы тут по закону – больше меня ничего не интересует! Сами разбирайтесь между собой с мужем вашим. Мы квартиру сняли, за год деньги внесли, все бумаги подписали. Ключ у нас есть. С дороги отойдите, пожалуйста.

– Ни с какой дороги я вам не отойду. Вы, что ли, рехнулись совсем? Какие бумаги? Слушайте, я сейчас такой крик подниму, вам это так с рук не сойдет!

– Эля, вызывай полицию.

С коммутатора полиции, узнав о претензии, сообщили что наряд высылать не будут, а свяжутся с участковым и пришлют наряд, только если он сам подъехать не сможет.

Прибывший через час – чем удивил даже Елену, не ожидавшую его ранее пары часов – участковый сунул папку коричневого кожзаменителя под мышку и представился. Елене он был знаком – общительный и много знающий, он представлялся пару раз во дворе – поэтому его появление она восприняла с энтузиазмом.

– Голиков, Евгений Васильевич, участковый уполномо…