– Какая Светочка?! – послышался возмущенный голос Таисии Валерьевны.

– Мама, потом! – прикрикнул на мать Назар.

Женщины на заднем плане притихли и принялись о чем-то переговариваться. И судя по резкой смене обстановки, Сташенко убрался подальше от родственниц, чтобы довести щекотливую тему без лишних свидетелей.

– Обязательно говорить о ней при маме? – зашипел бывший муж.

– Вообще-то, твоя Светка за тебя заявление на развод составляла. Или забыл? – у меня вырвался смешок, а Назар картинно закатил глаза. Почти театрально.

«Переигрывает», – с равнодушием отметила я, прикидывая, на что повелась-то.

Высокий, русый – стандартный представитель славянской внешности с каплей татарской крови. Весь подтянут, гладко выбрит. Помимо того, что в тридцать три у Назара нигде и ничего не висело, он отлично готовил. Руки росли из правильного места, мог при случае гвоздь забить, розетку починить, убраться в квартире. Выращивал цветы в горшочках, модно одевался, не пил.

Хороший мужик, жаль, ремень не держал штаны и самолюбие страдало от растущей зарплаты супруги.

Но вот нет в Назаре оленьего обаяния. У того и волосы светлее, и взгляд проникновеннее. Да и челку Рудольф поправлял, будто стоял на сцене Большого театра и ловил овации зрителей. Короче, настоящий артист. Наверняка такой же любитель заглядывать в чужие стойла, однако ударить его не тянуло.

– Назар, – вздохнула я, – мы развелись. Нам не о чем говорить.

– Я расстался со Светой, – пробурчал Сташенко и весь сдулся. – Алена, прости.

– Поздравляю, – сухо ответила я. – У меня работа.

– Да у тебя всегда работа! – вспылил он неожиданно. – Ты не женщина, а робот! Лучше бы внимание мужу уделяла, чем бегала по сомнительным заведениям. Вот где ты?! Точно не в офисе!

Где-то на задворках послышался сдвоенный крик мамы и тети Таи: «Назар!».

Все, хватит. Побыли добрыми девочками, можно смело посылать подальше.

Я открыла рот, чтобы попрощаться, но замерла. По коже пробежали мурашки, затылок пощекотало от странного предчувствия. Рядом раздалось шуршание, затем аромат вишни плотным облаком накрыл меня с головой.

– …ты слышала, мама?! Работа у нее, плевать на семью, мужа… – брызгал слюной Сташенко.

Рудольф крепко сжал талию, прильнул к моей спине и высунулся на потеху зрителям с громким заявлением:

– Сахарочек, ты надолго? А то я уже не знаю, что с себя снять.

Едва Рудольф показал себя во всей красе, а потом еще и заговорил – лица тети Таи, мамы и Назара вытянулись.

Бывший муж вообще выглядел так, будто мозг загрузили поиском решения одной из десятка задач математики. Взгляд бегал туда-сюда, губы сжались в прямую линию, подбородок подрагивал, ровные ряд зубов отстукивали музыкальный ритм. Правда, уже через минуту Сташенко очнулся в страстном желании высказаться. Его опередила моя мама и задала резонный вопрос:

– Аленушка… Кто это?

Мне и сказать-то нечего, поскольку объяснить присутствие Рудольфа за спиной казалось непосильной задачей. Мы не друзья и не любовники, а разовый секс даже не повод для тесного знакомства.

Кроме тех крох информации, что я получила нехитрыми наблюдениями да смекалкой, других сведений не было. Однако выкручиваться как-то надо.

– Сотрудник, – брякнула я первое, что пришло в голову. Волосы взметнулись от фырканья в затылок. – Компании.

Какой конкретно, уточнять необязательно.

– Алена, у тебя все хорошо? – забеспокоилась тетя Тая.

Она что-то прошипела прыгающему на заднем плане Назару, у которого началась истерика. Наверное, призвала сына угомониться. Только не очень успешно. Поскольку между «я спокоен, мама» и «видишь, ничего не получится» промелькнуло несколько оскорблений моей девичьей чести.