– Я? Помочь? Но я же не врач… – растерянно пробормотала Нелли Федоровна.

– Но вы узнали здесь много нового, на себе испытали все наши методы и получили отличный результат, – убедительно сказал Юрген, – и… спасибо вам за все!

И доктор вновь на прощание обнял ее, но теперь для Нелли Федоровны это были объятия родного и близкого человека, которому она очень доверяла.

…В Шереметьево-2 Нелли Федоровна увидела мужа издалека, еще стоя за заграждением. Он как-то постарел за эти три недели, скукожился, стоял бледненький, с оторванной прямо посередине куртки пуговицей и, вытягивая шею из серого шарфа, вглядывался в толпу. Нелли Федоровне почему-то стало болезненно жаль его – своего старого, родного мужа. Как будто она прожила в Швейцарии какую-то большую, совершенно новую жизнь, ушла куда-то вперед, а он вынырнул из той, старой жизни, где существовала толстая, одутловатая тетка, глушившая коньяк от скуки и депрессии. Той женщины больше не существовало. Нелли Федоровна шла прямо к Сергею Ивановичу, но он напряженно смотрел куда-то вдаль, не узнавая. Он действительно не узнал свою жену, с которой прожил столько лет, а когда понял, что эта помолодевшая и похорошевшая женщина в забавной шляпке «а-ля фик-фок на один бок» и есть его Нелли, то на мгновение просто остолбенел от удивления и не мог вымолвить ни слова, буквально разинув рот. Но это была его Нелли, и выглядела она просто великолепно! Молодо, свежо, даже как-то по-европейски.

– Да я это, я! Закрой рот, галка влетит! – немного грубовато, но вполне любовно сказала Нелли Федоровна, чмокнув его в щеку.

Они протолкнулись сквозь шумную, разноликую толпу встречающих и сели в машину.

– Ну, рассказывай, как тебе удалось так измениться? – поинтересовался Сергей Иванович.

– Да всего и не расскажешь, честно скажу тебе, – ответила бодро Нелли Федоровна.

– Выглядишь ты вполне здоровой, – констатировал Сергей Иванович.

– А я такой себя и чувствую. Теперь ты меня не узнаешь, – убедительно сказала Нелли Федоровна.

– А я и так тебя не узнал, – рассмеялся он.

– Знаешь, мне даже смешно вспоминать, какая я была дурочка – депрессировала, переживала, мучилась от одиночества. Ведь так много надо сделать в этой жизни – и для себя, и для других! Я просто переполнена новыми знаниями и умениями! Придется организовывать какую-нибудь специальную оздоровительную группу и поделиться этими знаниями с другими людьми, которые хотят быть здоровыми и не собираются горстями пить таблетки. Думаешь, у меня получится?

– Конечно! Я в тебя верю – ты такой прекрасный организатор, Нелюшка!

– Учти, Сережа, твое питание мы тоже изменим.

– В каком смысле? Чем мне это грозит? – шуточно испугался Сергей Иванович.

– Здоровое питание! Прекращай пить кока-колу и всю остальную гадость. Никакой жирной свинины, ребрышек и жареной картошки. Больше овощей, фруктов, рыбы. Ты – тоже не мальчик, тебе тоже нужно проверить свое здоровье.

– Да я вроде бы и ничего… – испуганно сжался Сергей Иванович, цепляясь за руль.

– Куришь как паровоз, ничего! Будем бросать курить, – жестко скомандовала Нелли Федоровна.

– Э нет! Не покушайся на мою единственную любовь – сигарету, – опасливо возразил Сергей Иванович.

– Если бумажная палочка, набитая сухой травой и мусором, которая портит твои сосуды и легкие, – твоя единственная любовь, то я тебя от души поздравляю. Не стыдно такую любовь иметь? – строго отчеканила Нелли Федоровна. – Хватит шутить. Называй вещи своими именами. Я ела как свинья и пила, оправдывая свою слабость тем, что жить незачем, конец-то все равно один. А ты то же самое делаешь и думаешь, засовывая многократно за день сигарету в рот, и отравляешь себя и окружающих. Это называется – программа саморазрушения. Только ты отвечаешь за свою жизнь и здоровье, если хочешь разрушаться – кури себе. Один. Все, как хочешь, но в моем присутствии не куришь! И в доме – тоже.