– О том я извещу тебя, мой любезный друг, – ответил Франц, уходя.

По приезду Катарины размолвка между нею и императором была забыта. У Франца снова появился понимающий, образованный, участливый друг. И эти качества бывшей актрисы значили для него ничуть не меньше, чем её привлекательность и возможность наслаждаться ею как женщиной.

Прошёл год.

– Разрешите, ваше величество? – дверь кабинета слегка приоткрылась, и в проёме показался личный камердинер императора Ойген Кеттрль.

– Да, Ойген.

– Одна дама просит у вас аудиенцию.

Франц Иосиф оторвал взгляд от бумаг:

– Она знакома тебе?

– Да, ваше величество. Она бывала здесь несколько лет назад.

– Проси.

В кабинет вошла Анна Наговски.

– Разрешите, ваше величество?

– Анна, тебе не хватило средств?

– Я пришла не за этим.

– Так зачем же? Я не имею никаких планов в отношении тебя.

– Я родила ребёнка. В последние два года у меня не было мужчин.

– Значит, ты родила от святого духа? – насмешливо бросил император. – Или ты вновь хочешь сказать, что…

– Да, ваше величество, в этом нет никакого сомнения.

– Запомни, Анна, у меня не было и не будет внебрачных детей!

– Я не собираюсь никого оповещать об этом ребёнке. Я написала расписку, в которой поклялась хранить молчание, и не нарушу его.

– Чего же ты хочешь?

– Только одного: чтобы мой сын смог получить хорошее образование и воспитание.

Император задумался. Затем встал, прошёлся по кабинету и вновь опустился на стул.

– Могу предложить тебе такой вариант: ты передаёшь ребёнка одной из бездетных дворянских семей. При этом полностью отказываешься от прав на него. Те люди будут знать только то, что ты его мать. И всё. Ребёнок предварительно должен пройти медицинское освидетельствование. Я дам указание подыскать усыновителей и помочь оформить все бумаги.

Анна не могла вымолвить ни слова, предложение императора потрясло её. Через силу она смогла выдавить только:

– Я не знаю… – И тяжело вздохнула.

– Понимаю, тебе надо всё обдумать, свыкнуться с этой мыслью. Но это лучшее из всего, что можно придумать. Как только примешь решение, сообщи мне. Приходить сюда больше не надо. А теперь прощай.

Император встал, давая понять, что аудиенция окончена. Анна вышла.

Громко пробили часы. Франц Иосиф поднял голову и в недоумении оглянулся вокруг. Что это с ним, опять заснул в кресле? А может, просто устал за день и мозг отказался работать? Вся жизнь пролетела перед глазами. Говорят, это бывает в самом конце её.

Ах, эта война совсем некстати… Вряд ли можно её выиграть. Пожалуй, время ложиться отдыхать. Завтра торжественный смотр выпускников военного училища.

Маленький чёрный автомобиль императора въехал в обширный двор через резные чугунные ворота. Солнечные лучи отражались в эполетах выпускников офицерского училища, ярко сверкали на трубах застывшего по стойке смирно оркестра.

Франц Иосиф, поддерживаемый одним из офицеров, вышел из машины и оглядел застывший строй кадетов. «Красивые молодые люди, – подумал он, – а сколько из них погибнет в пожирающем пламени войны…» Слегка опираясь на палку, император двинулся к ожидавшему его широкому каре выпускников. За ним потянулись сопровождающие.

Оркестр грянул марш. Франц Иосиф, шагая вдоль строя, вглядывался в молодые вдохновенные лица, горящие преданностью и патриотизмом глаза, и благодарственное чувство к этим юным подданным, защитникам Отечества, готовым умереть за своего императора, переполняло его.

Лица, лица, лица… Безусые и со щегольской растительностью, горбоносые и с приплюснутыми носами, худощавые и полные, бледные и розовощёкие. Глаза с прищуром и широко распахнутые, всех цветов и оттенков…