Аристон, наш тиран, по приказу Дария оставался у моста через Истр. Следил, чтоб его не разрушили, пока Дарий возится со скифами. Лисимах – его правая рука, и вот Аристон его отправил на триере вслед армии Дария, чтобы быстрее получать новости. Мы побывали в Истрии, потом в Никонии. Когда Дарий подобрался к нему, перебрались в Ольвию. Лисимах узнал, что хотел, мы готовились к отплытию, но он решил прикупить кой-чего на агоре. Но там всем было не до торговли. Обычно у них на оптовом рынке попадается немало полезного, но тут склады позакрывались. Всех больше волновало, как бы найти на кораблях свободные места для бегущих людей, чем как заполнить их товаром. Ему не повезло: новых товаров не приобрёл и Иолу потерял.

Таркай усмехнулся:

– С агоры Лисимах вернулся без товаров, – Таркай помрачнел, – зато с Агесархом. Триера сразу отчалила и направилась в Истрию, к Аристону. Как Агесарх оказался в Ольвии, я не знаю – сбежал, наверное, из Аполлонии, когда персы туда подобрались. Иола бросилась на него, я попробовал её оттащить, но Иола успела добраться до Агесарха. У него был нож, так она его вытащила, пырнула Агесарха в брюхо и тут же прыгнула в море. Гребцы не заметили: все бросились к Агесарху на помощь, никто не подумал о рабыне. Только я и видел, как её спасли и втащили на чей-то корабль. Я никому не сказал, даже когда Лисимах чуть не запорол меня до смерти за то, что я не остановил сестру.

– А Агесарх?

– Выжил. Нож слегка его задел. Ругался, хотел вернуться, найти Иолу и убить, но куда там. Лисимах в шутку предложил ему тоже прыгнуть за борт, тогда Агесарх и заткнулся. Лисимах привёз его сюда, поскольку Аполлония сейчас не в лучшем положении.

– Лисимах ему простил смерть твоей матери?

– Она же просто рабыня. А он – родственник, хоть и ублюдок. К тому же, он в смерти Иолы не виноват – он сама его чуть не грохнула. Жаль, не насмерть, – кровожадно оскалился Таркай.

– Я всем сказал, что она утонула. Когда вспомнили о ней после ранения Агесарха, её в воде уже не было. Мне поверили – мы ведь плавать не умеем. Лисимах разозлился на меня, я тебе говорил, зато не очень-то сожалел, что Агесарх ранен. Он сейчас тут, в доме, в себя приходит. Мне достаётся и от него, и от Лисимаха, и от его жены. Но я выдержу, потому что знаю: моя сестра жива! Благодаря тебе. Простому рабу ничего предложить свободному человеку вроде тебя, но если выпадет мне шанс помочь тебе, я всегда буду на твоей стороне. Всегда!

Слова прозвучали как клятва, настолько торжественно и твёрдо произнёс их Таркай. Чужой раб присягал на верность Леандру! Это было немыслимо, но молодой человек не возразил. Всё равно он уедет, а Таркай останется, и неизвестно, увидятся ли они когда-нибудь. Оба это понимали.

– А я обещаю, что помогу тебе и твоей сестре стать свободными! – Леандр не знал, зачем сказал это – слова вырвались сами.

Через мгновение тряпка, скрывавшая вход, впустила Спартока. Стало видно: на дворе темно. В руках Спарток держал небольшой кувшин с вином и пару кубков. Он налил в них вино, один передал Леандру, а из второго напоил Таркая. Пора уходить.

– Позаботься о нём, – попросил Леандр Спартока. – Он слишком безрассуден.

– Ты мне это говоришь? – усмехнулся Спарток, но потом добавил: – Он мне как сын. Я за ним пригляжу.

– Мне пора. Прощайте. Мой корабль завтра утром уходит в Элладу. Таркай, я рад, что мы познакомились. Похоже, это судьба, и она на нашей стороне, а значит, мы ещё увидимся. – Ответом был лишь блеск глаз и лёгкая улыбка.

Леандр вышел за дверь, и Спарток проводил его к выходу на улицу. Странное ощущение не оставляло Леандра всю дорогу. Оказавшись в гавани, он понял: Таркай так и не спросил, где живёт Леандр. Он не хотел знать то, что не хотел, чтобы знали другие.