– Я пошел, – сказал я пареньку, сматывая снасть.

Тот не понимал, почему я сразу ухожу с такого хорошего места. Но когда увидел, что я взбираюсь на набережную и по мостику направляюсь в гостиницу, схватил свою удочку и ринулся на освобожденное мной место.

Уху, а точнее потрясающе вкусный рыбный бульон, удалось приготовить быстро. Свежепойманную рыбу не следует долго варить, иначе пропадают все ее полезные свойства.

Кстати, утром еще удалось понаблюдать за ловлей змееголовов. Встав рано, я решил прогуляться по набережной. В той стороне, где был рынок, оказалась обширная заводь с поверхностью, сильно заросшей широколистными водорослями. На берегу этой заводи двое молодых вьетнамцев ловили спиннингами в заброс, используя снасточку с наживленной на нее лягушкой. Грузило не применялось, но крючок был незацепляемый с прижимной пластиной. Приманка забрасывалась подальше на козырек водорослей и затем легкими рывковыми движениями подтаскивалась к его краю. После одного из таких подтаскиваний, когда сидящая на крючке лягушка, попав на свободную от водорослей зону, стала погружаться в воду, и произошла поклевка рыбы. Небольшой змееголов без всяких предосторожностей был выброшен спиннингом из воды.

До Пномпеня – столицы Камбоджи – удалось добраться без каких-либо проблем. В городе, конечно, впечатляет своей красотой королевский дворец с его причудливыми крышами и буддийскими конусами на них. В ночном освещении кажется, что он будто отлит из золота. Я снял гостиницу на две ночи, в надежде потом отправиться в Таиланд или камбоджийский Синуквиль – к морю. Почти при каждой гостинице в Пномпене есть прокат велосипедов. Цена вопроса – один-два доллара в сутки. Конечно же, я решил воспользоваться этой услугой. И сразу же поехал на центральную набережную, на которой, как помнил по прошлым поездкам, всегда располагается немало рыболовов.

Но на этот раз рыболовов-доночников было всего три человека, зато в конце набережной я увидел сидящего почти вплотную к берегу в лодке рыболова. У берега, очевидно, течение было не столь сильно и легче было ловить. А может быть, рыболов отыскал ту самую заветную струю, которая несет корм и на которой скопилось много рыбы. И действительно, человек в лодке одну за другой вытаскивал мерных серебристых рыб, напоминающих нашу густеру.

Вдоль набережной тянулась широкая площадь, ровно выложенная плиткой. В этой дальней ее части она была почти безлюдной. Я оставил наверху велосипед и стал спускаться по бетонному откосу к воде, чтобы сфотографировать рыболова. Но на полпути вернулся назад: что-то заставило меня проверить, нет ли здесь охотников до чужих велосипедов. Набережная по-прежнему казалась безлюдной. Я отругал себя за излишнюю подозрительность и снова стал делать спуск к воде. Но, когда уже почти добрался до рыболова, меня вдруг осенило, что память запечатлела парня, который сидел метрах в пятнадцати от моего велосипеда на каменном парапете. А при первом спуске вниз его не было. Подозрение дало небывалую энергию, заставив меня не взбежать, а почти взлететь по откосу вверх. На этот раз я на прежнем месте своего велосипеда не обнаружил, но увидел, как на нем через площадь мчится молодой камбоджиец. Он направлялся к проезжей части, где можно было затеряться среди снующих машин. Я закричал во всю глотку на английском, что меня грабят. И тут же наперерез угонщику побежал шагавший по тротуару молодой человек в белой рубашке с пиджаком в руке. Он понял, что у меня стырили велосипед, и сумел остановить вора. А тот, спокойно передав отважному мужчине велосипед, даже не побежал, а неспешно направился в гущу прохожих. Преследовать его у меня не было желания. Аккуратно одетый мужчина пожурил меня, что я слишком легкомысленно отношусь к прокатной технике, и удалился.