Спиннинг мой был достаточно жесткий, тестом 10–40 г. Я специально подбирал для путешествий такое удилище, которое при необходимости можно было приспособить под разные виды ловли, в том числе и под донную с учетом среднего по дальности заброса. Катушка была подобрана безынерционная размером 2000. Сменная шпуля позволяла при необходимости быстро менять одну леску на другую. На этот раз я поставил прозрачную мононить диаметром 0,35 мм, так как при ловле рыбы в густых зарослях водорослей на леску ложится большая нагрузка, и часто происходят обрывы. К концу лески я привязал продолговатое грузило массой 50 г, а выше присоединил короткий поводок из лески такого же диаметра, как основная. Часть крючков в моей коробке с оснастками была оснащена прижимными пружинами. Один такой крючок большого размера я и использовал для поводка – иначе при ловле в водяных джунглях будут сплошные зацепы.

Теперь нужно было подумать о насадке. С кухни дебаркадерного ресторана, в котором цены мне показались кусачими (а потому я сразу отказался от ужина в нем), невыносимо аппетитно тянуло жареной рыбой. Поразмышляв, я все же решился подойти к официантке и объяснить, что мне нужно. Свою просьбу я пояснил тем, что живу в таком-то номере. Через пару минут она вынесла с кухни в кастрюльке рыбьи потроха, сказав, что кастрюлю можно вернуть позже. Я машинально взял кастрюлю, забыв о приготовленном целлофановом пакете, и отправился на мостик. Кастрюля мне могла еще пригодиться, ведь я всегда вожу в рюкзаке кипятильник, и с помощью него можно будет сварить уху.

Паренек все еще стоял, как цапля, караулящая добычу, со своей удочкой. В улове у него не прибавилось, и он скептически окинул взглядом мою снасть, а затем снова уставился на кончик своего удилища. Паренек использовал в качестве наживки мелкую рыбешку, напоминающую плотву. Но я подумал, что потроха, особенно при ночной ловле, больше понравятся рыбе, ведь они в воде распространяют сильный запах.

Однако ни у паренька, ни у меня не клевало. Я играл наживкой вблизи дна, в полводы и выше, перемещался по мостику, подыскивая новые оконца среди водорослей, пробовал ловить с веранды дебаркадера и даже из окна коридора гостиницы, но потом снова вернулся к пареньку на мостик. Тут у меня произошел курьез: вдруг мне показалось, что кончик удилища завибрировал и согнулся, я сделал подсечку и стал выводить что-то тяжелое на поверхность. Удилище согнулось в дугу. Паренек даже, оставив свою удочку, подбежал ко мне. Но тут из водорослей показался край полиэтиленового пакета, наполовину заполненного водой. Паренек как-то неистово захохотал, схватившись за живот, а потом, резко затихнув, отошел на свое место.

С трудом подведя к мостику пакет и освободив от него снасть, я стал размышлять, что делать дальше. Может, бросить рыбалку и все же отправиться на рынок, который к этому времени, быть может, уже закрылся? Но все равно где-нибудь да найду я уличных торговцев… Есть хотелось просто зверски! Очень противно подсасывало под ложечкой. В таком состоянии, конечно, трудно будет заснуть, а утром вставать рано – и на границу.

Вдруг пришла мысль, что змееголовы ночью инстинктивно могут подходить на береговые отмели в поисках лягушек, до которых они большие любители. И увидев причаленную к берегу лодку, я осмелился взойти на ее корму. Хозяева этой лодки, скорее всего, уже легли спать. Возле лодки были заросли тины и все тех же широколистных водорослей. Акватория здесь не так хорошо была освещена, но отсвет отдаленного фонаря набережной давал возможность находить окна между водорослей. И вдруг при очередном отрыве приманки от дна конец удилища сильно согнулся. Я подумал, что и на этот раз случился зацеп за донный мусор. Однако на оснастке неожиданно что-то буйно заходило. Я держал леску в максимальном напряжении, не предоставляя рыбе широкого диапазона движений. Через несколько минут все было кончено. Рыбу удалось вывести из зарослей к открытой отмели, а потом втянуть в лодку. Змееголов, массой сильно не дотягивающий до килограмма, показался мне гигантской добычей. И даже подбежавший на мою возню мальчишка удивленно закачал головой – видно, таких он тут давно не ловил.