Игорь.

Я почувствовал, что моему присутствию она не особо рада, как и моим вопросам. Но мне всё равно, я делаю свою работу и буду задавать столько вопросов, сколько посчитаю нужным и такие, какие посчитаю необходимыми. Вероника поцокала на своих каблуках по дорожке по направлению к воротам. Как она вообще на них ходит? Я двинулся за ней. В дверях меня остановил Виктор Петрович и тихо, чтобы только я услышал, сказал:

– Игорь, к моей дочери не советую подкатывать, – взгляд простой, но доходчивый.

Я посмотрел на него скорее для того, чтобы понять, не шутит ли он. К его дочери? За кого он меня принимает вообще? За извращенца что ли? И слово-то ещё какое: подкатывать. Юморист, блин. Но вслух сказал коротко:

– Понял, принял, – и отправился на выход.

За воротами стоял чёрный тонированный внедорожник, Вероника уже почти поравнялась с ним, но я всё же её опередил, от неожиданности такого скорого моего приближения она вздрогнула, повернулась. Я открыл ей заднюю дверь, давая понять, что ездить она будет именно там. Она хотела что-то сказать, но и тут я её опередил:

– На будущее, Вероника Викторовна: вы всегда дожидаетесь меня, и только убедившись в том, что я иду позади, можете идти. Точно также вы не выходите из машины, пока я не открою вашу дверь и не буду убеждён в безопасности вашего дальнейшего передвижения, – говорю спокойно, но с нажимом, чтоб дошло.

Она округлила свои глаза от удивления, а, быть может, и от возмущения и сказала:

– На будущее, я приму к сведению, – вздёрнула свой носик, надела тёмные очки и села в машину.

Сказать-то она хотела явно не то, что в итоге сказала. Ничего, привыкнет.

– Кстати, – сказал я, садясь за руль, – пассажирское сидение за водителем самое безопасное, – завел мотор и тронулся с места.

– Спасибо за информацию, но я хочу хотя бы в машине сама решить куда сесть, – осеклась. – Хотя бы на заднем сидении! – язвительно добавила Вероника, явно припоминая мне то, что усадил я её назад, а не вперёд.

Ничего, ничего, скажи спасибо, что не в детском кресле едешь.

Поехали мы в обычный торговый центр, что меня немного удивило. Работая с мажорами её уровня, я знал, куда они мотаются за шмотками, и это уж точно не торговый центр. В зеркало заднего вида наблюдал, как за нами на приличном расстоянии ехал ещё один чёрный внедорожник, этот должен был контролировать ситуацию вокруг и держаться поодаль. Завтра заменю этих ребят на своих. Привык работать только со своими парнями, им я полностью доверяю, а этим нет. Также поглядываю в зеркало на Веронику, она уселась так, что мне её прекрасно видно, подозреваю, что и меня ей также, и сделала она это специально. Всю дорогу смотрела на меня через зеркало, периодически отворачиваясь в окно. Чувствовал, что хочет что-то спросить. Не люблю недосказанностей. Поэтому, когда мы остановились на красный сигнал светофора, я прямо через зеркало к ней обратился (ну а что, она начала это контакт, так что наладим этот канал связи):

– Вероника Викторовна, вы хотите что-то спросить? – не отвожу взгляда с зеркала.

Она встрепенулась, вздёрнула подбородок и, что было неожиданно, придвинулась ко мне очень близко, сняла очки и заглянула, пытаясь вывести меня именно на зрительный контакт.

Что ж, интересно. Продолжай, деточка. Я повернулся, посмотрел ей в глаза, и она спросила:

– Игорь, скажите, я похожа на вахтёршу?

– Нет, – ответил я, не совсем понимая, что она имеет в виду.

– А на вашу первую учительницу? – на полном серьёзе продолжает она.

– Совсем нет, – всё ещё не понимая к чему эти вопросы, ответил я.

– Как вы думаете, мне больше пятидесяти лет или меньше?