– Слышу, моя госпожа! – Когда тойон начинал говорить, бархатистый голос его проблескивал серебристым металлом, как у человека, привыкшего к беспрекословному послушанию и к безоговорочному выполнению своих команд.

– Вот так… А меня вы найдете на байхальском острове через двадцать пять суток. Путь наш неблизок. Я сказала.

– Ты сказала – мы услышали!

Он ушел, и Ожулун подумала, как трудно разгадать этого человека. Но опасности от него не исходило, ее бы Ожулун почувствовала. Она прикрыла глаза и попыталась представить себе Байхал, однако перед ее взором расстилались пески, лесистые холмы, редкие овражки, и воронье вскидывалось в розовато-серое небо ленивыми и сытыми сонмищами, затмевающими огни стойбищ…

Как и что будет в пути?

Он далек и полон неожиданностей, каждая из которых может быть роковой: земля незнакомая, неизвестно, какие племена живут на ней. Но нельзя же вечно прятать под подолом подрастающих мальчишек. Скоро и им воевать. Что же уготовано впереди Высокими Божествами?

Великий Байхал встретил их полной безмятежностью.

Бесконечная водная гладь после долгого пути меж каменных пиков и утесов, уходящих в поднебесье, рождала удивительные ощущения и мысли.

Люди, направленные сюда заранее, нашли над озером сочный луг и поставили сурты в круг, образуя изгородь. Из-за безветрия дым костров поднимался прямо, как поставленные стоймя жерди. С южной стороны луг огибала широкая речка. Изгибаясь, она припадала к матушке – озерной воде, оттого луг казался окруженным водой островом. Избыток воды поразил людей, привыкших жить в знойной степи, и они затихли как зачарованные, а если и говорили, то вполголоса. Торжественно-серьезные, собирались они возле белого сурта, ибо еще вчера их предупредили воеводы: «Завтра придем к Великой Матушке, и до тех пор, пока не умилостивим духов ее, не велено шуметь, болтать языками, плевать наземь и ходить по нужде – терпите, не то духи Великой Матушки сочтут вас нечистью и обрекут на лишения…»

Шаман Сортол сидел на коленях перед огнем, и бормотание его было загадочно и невнятно. Вот он кинул в пламя приготовленное заранее жирное угощение, и огонь зашкворчал довольно. Вот шаман бросил туда же пучок конской гривы, и в воздухе запахло паленым. После этого дух огня принял в жертву кумыс и архи.

– Дух озера благожелателен к нам, он посмотрел ласково, и дыхание его полно тепла к нам, – объявил шаман Сортол, подходя к Ожулун. – Судьба благоволит к нам, Хотун-хан…

– Пусть будет так! – Давно не плакала Ожулун, а в этот миг с трудом сдержала слезы. – Идите все, – махнула она людям, и они, все еще храня тишину, разошлись по суртам.

С затаенной лаской глянула Ожулун на своих невесток, явившихся к ней с младшими девочками. Те тоже притихли. Что же можно было ожидать от людей, видевших ранее лишь пересыхающие речушки да озерца? А тут все видели, как нукеры вынули из байхальской воды снасти, в которых бились огромные жирные рыбины. Много вкусной еды будет приготовлено. Глазенки девочек так и поблескивают, как рыбья чешуя на солнце.

– О, как я смогу выдержать тут! – скрипуче начала Хайахсын.

Куда подевалась ее оживленность – ведь ее миром были горы. Она тосковала по родным каменным громадам.

– Привыкнете, – твердо сказала Ожулун. – Нужда ко всему приучит…

– Ставка будет находиться среди воды!

– Для тех, кто находится в страхе за жизнь своих детей, вода надежней всякой крепостной стены, – вспомнила Ожулун слова джасабыла Уйгура. – Со стороны реки не подойдут конные. Здесь, на лугу, с одной стороны матушка – вода байхальская, с другой – устье небольшой речки. А ведь мы собираемся основать ставку на настоящем озере. Уже найден остров…