– Вы подумаете, что я сошел с ума, – продолжал Хулио Сэсар, все еще держа Кончиту за руку и не сводя с нее своих серых глаз. – Но я полюбил вас с первого взгляда. Вы та женщина, которую я искал всю свою жизнь. Я хочу, чтобы вы стали моей женой, чтобы поехали со мной в Новую Испанию.

Мужчина перевел дух. Кажется, он сам не ожидал от себя тех слов, которые только что произнес.

Кончита несколько мгновений стояла, словно потеряв дар речи, пытаясь осмыслить слова незнакомца, удивленно и испуганно глядя на него своими большими глазами. Потом вдруг опомнилась, высвободила свою ладонь из его руки и поспешно убежала с балкона.

– Простите меня, – едва слышно пробормотала она на ходу.

Кончита зашла в свою комнату и закрылась там. Но никто ее не преследовал, не стучался к ней. Девушка некоторое время пыталась прийти в себя от всего услышанного. Она поймала себя на том, что чувствовала симпатию к этому человеку – он показался ей очень достойным.

Но потом она вспомнила о Луисе Энрике, и все эти мысли сразу улетучились. Образ юного друга затмил все то, что произошло с нею в этот день. «Если бы не он, может быть, я бы приняла предложение Хулио Сэсара. Но мое сердце уже занято, и я ничего не могу с этим сделать», – сказала она себе.

Девушка вздохнула, сняла свое парадное платье и облачилась в домашний пеньюар. Потом подошла к умывальнику, вымыла лицо и распустила свои пушистые длинные волосы, легла на кровать и забылась глубоким сном.

На следующее утро вся семья собралась за завтраком в столовой. Подали кофе, сыр, мармелад и галеты. Кончита хорошо выспалась и уже едва вспоминала о том, что произошло минувшим днем. Между тем отец не упустил случая, чтобы упрекнуть свою дочь за то, что накануне она уделяла мало внимания гостям.

– Ты нехорошо вела себя вчера, Мария Консепсьон, – сурово сказал дон Альберто. – Ведь и ради тебя тоже все это было задумано, и гости пришли тебя поздравить. А ты исчезла, как только начались танцы, и даже не попрощалась с гостями. Это неправильно, это недостойно. Мы уважаемые люди, и тебе нужно соблюдать приличия, – продолжал он отчитывать дочь.

– Простите, отец, – тихо ответила Кончита, не поднимая глаз от своей тарелки. – Я не очень хорошо себя чувствовала вчера.

Она не стала ничего рассказывать о предложении Хулио Сэсара. Вероятно, никто не заметил, что новый гость уделял ей внимание.

– Наверное, ты все страдаешь из-за этого Луиса Энрике? – сурово продолжал дон Альберто. – И напрасно. По мне, так он тебе совсем не пара. Я не верю в его добрые намерения.

Все присутствующие в молчании продолжали свой завтрак.

В это время вошла служанка и сказала, что посыльный принес письмо для Кончиты. Девушка встрепенулась.

– А вот и он, легок на помине, не забыл дать о себе знать! – язвительно продолжал дон Альберто. – Отнеси письмо ей в комнату, – обратился он к служанке, – после завтрака прочитает. И не забудь рассказать нам о том, что там, в этом письме, – продолжал он, повернувшись к дочери.

Кончита молча кивнула. Она почувствовала, что аппетит у нее совсем пропал. Она машинально доела то, что было на ее тарелке, выпила свой кофе, встала, поклонилась и спешно вышла.

Дон Альберто усмехнулся и переглянулся со старшим сыном.

– Пошла читать послания своего ухажера, – с ехидством произнес он. – Интересно, что он там ей пишет, этот писатель!

Альфредо тоже улыбался, неспешно доедая свою галету и допивая кофе. Между тем Мигель потихоньку ретировался из-за стола.

– Какие-то они оба не от мира сего, – посетовал дон Альберто, показывая головой в ту сторону, где находились комнаты младших детей. – Один ты – моя надежда и опора. Отдохнешь немного от учебы, и приступишь к своим обязанностям, будешь помогать мне в городских делах и в управлении нашей собственностью. Осенью сыграем свадьбу. А на этих двоих у меня мало надежды, не знаю, выйдет ли из них что-нибудь стоящее, – со вздохом закончил свою мысль хозяин дома.