ронял в венозную лужу

пепел и шприц

затягивал жгут

ругал погоду спьяну

не знал ни корней

ни стран, ни границ

брёл небритый

по новому миру

не любил острых

от старости лиц

маленький принц вырос

* * *

а знаешь…

отдайся рыбаку с Филиппин

в руки мозолистые

в платье простом длинном

под скрип от шхуны остова

крылья бабочки – оберег,

пройди по кромке, вдыхая море,

порхание твоих век

просоленных

уже вижу…

перед грозой душно

хлопают окна

твой суженный

вытаскивает на берег

танцующие в пивной пене лодки

и кстати…

в парах винных

сбрасывая под стол карты

в переулках береги спину

от жены рыбака

не моргнёт!

засадит нож по гарду

* * *

учимся плавать по-взрослому,

с высоты роста

на площади брошены

под ноги прохожим

под огни светофоров

под Талмуды и Торы

под открытость пространства

под крики матом детей с ранцами

под электричек прокуренных стоны

дойти бы…

дойти сквозь ветер за поворот

нырнуть во двор сонный —

и ты дома

(если такое понятие применимо

к чужой квартире и мебели)

запах, ковёр и шторы

чай и пельмени

помада случайных знакомых

симфония кранов

проверил спиной – пол ровный

депрессия в наличии

сон прерывистый, многогранный

в оконной раме молодая весна

нож ржавеет в кармане

тротуаров распухает десна,

товарищ у указателя

я могу вам сказать

мой бронхиальный кашель значит —

зима скоро кончится

* * *

здравствуй

любящая всецело

наотмашь

поэтому никогда не использующая тушь,

никому не расскажешь

как это неимоверно сложно

тянуть с вымученной улыбкой

выпавший гуж

женщина со схожим оскалом

не судивший тебя

без статьи сам будет,

пусть

выходят из жизни

словно из зала

чужие

случайные люди

* * *

три фигуры

резали, резали, резали

тело миниатюрное женское

в полутёмном подъезде

под пьезо

снимали золото

руками замёрзшими

нетрезвыми

сверкало луны лезвие

за окном окно

двор во двор

пахло валокордином

хромая в «ночник» брёл сон

автобус прошёл мимо

с ночной смены

годовалые зимы

орали резиной

умирал советский ДК —

нелепый слон

документы в мусорный бак

был человек —

теперь тело без имени

гулким эхом твой шаг

вселенная бездонных глаз

истязающе-синяя

звёзды в инее

неспящая старуха

потрескавшийся на двери лак,

постмодерна две красные линии

трескучая выключателей тишина

высокой плотности мрак

* * *

из окна чёрно-белое фото

на коммунальной кухне в кастрюлях сода

среди снятых звонков – один твой —

дребезжащий,

в затхлой квартире покой