Ольга с изумлением прислушивалась к себе – её, столько лет проработавшую педагогом, совершенно не тянуло в класс, на прежнюю должность. Она уже привыкла ложиться спать пораньше, а вставать чуть позже; привыкла к строгой тишине библиотеки, в которой даже отъявленные озорники разговаривали вполголоса. Она не несла ответственности за оценки и поведение своих учеников и не должна была больше тратить вечера на родительские собрания. А дети – её любимые ученики – всё равно были рядом. Они, как бабочки на свет, тянулись в небольшое помещение, которое Ольга изо всех сил старалась сделать удобным, комфортным, привлекательным. Она была уверена, что многое начинается именно с того момента, когда ребенок берет в руки книгу – не по принуждению, не потому, что этого требует школьная программа, а просто по велению души, потому, что хочется, потому, что подружка посоветовала. И она пыталась стать этой подружкой – подсказать, посоветовать – и радовалась, когда читать начинали дети, совершенно не проявлявшие интерес к книгам.

А ещё – и она знала это с прошлого визита – ей предстояло на несколько дней лечь в больницу.

– Это ненадолго, – сказал ей тогда Константин Львович и, поймав испуганный взгляд Ольги, поспешил успокоить ее:

– Всё нормально, абсолютно нормально, просто иногда мы проводим более обстоятельную проверку. Нужно было раньше, но я бы хотел совместить это с приездом профессора Касминского. Он пробудет у нас неделю. Так что, 25-го августа мы тебя ждём. На 2-3 дня, не больше.

Лады?

– Да, конечно, лады.

Она ничего тогда не рассказала детям, но в начале августа сообщила Владе.

– Как вы тут без меня, справитесь?

– Ну, мам, ты прямо, как маленькая. Только мы уже взрослые, забыла?

Гуля и так у тети Барно пропадает целыми днями. И это всего-навсего три дня. Всё будет нормально.

"Все будет нормально". Эти слова повторяла Ольга в автобусе, но на душе было неспокойно.

Почему ей предложили лечь в больницу? Разве нельзя те же анализы делать амбулаторно, как это делалось раньше? Что нового может увидеть профессор Касминский? Того, что не видит Константин Львович? Она с абсолютным доверием относилась к своему лечащему врачу. Он умел двумя-тремя словами снять её тревожность, вселить уверенность. И да, он не профессор, но очень знающий врач. Она достаточно наслушалась о нем, когда лежала в больнице и от пациентов, и от медсестер, для которых он был Бог и царь. Его не боялись, зато любили и уважали безмерно все – от врачей-коллег и до нянечек. Что ж, раз он сказал – значит, так надо. Она вернётся прямо перед началом учебного года, а ей так хотелось провести вместе с дочками эту последнюю неделю каникул: сходить в кино, поесть мороженое в единственном кафе их городка.

И вот ещё… Гульнора… Она просто живёт у Барно. Это не дело. Да, эти соседи стали их семьёй, но Ольга предпочитала держать дистанцию – тонкую, незаметную на первый взгляд, грань. Там своих детей пятеро, так ещё и Гуля не вылезает из их дома. Да, они с Дилечкой очень дружны, просто, как сёстры, а Батыр, Дилин брат-близнец, он глаз с её Гульноры не сводит. Такие вещи всегда видны со стороны. Интересно, чувствует ли это ее дочка.

Приеду – поговорю с ней серьезно, – решила Ольга.

Автобус потряхивало на неровностях дороги, и она, незаметно для себя, задремала.

27-го августа был день рождения близнецов – Дильбар и Батыра. 13 лет. Дата. Барно очень сожалела, что Ольги не будет на их празднике.

В семье Рахимовых дни рождения отмечали с размахом – гостей было много. Если это было в теплое время года, то отмечали во дворе, и тогда гуляли всей улицей. Иногда приезжали гости из Самарканда и Хивы. Рашид ставил козлы, на них доски, сверху скатерти – вот и столы. Посуду и стулья собирали у соседей – без места никто не оставался. Гуля с утра крутилась у них на кухне – помогала, а Влада присоединилась чуть позже. Рук хватало – под руководством Барно готовили дружно, весело.