– И не пора ли самому начать мыслеизощряться?

– Вы правы, Настенька, – продолжал юродствовать Роман. – Но пусть слова подобраны неудачно… мне сам процесс был интересен… И все равно… слезливые дамские романчики, или покетбуки про криминальные разборки… ммм…

– И до чего ты донаблюдался? – перебил его Арсений.

– Гы, – хмыкнул Ден то ли на реплику Володина, то ли на свой вид в зеркале.

Послышался шум вновь въезжающих машин.

– Смотри, Роман, дочитаешься до мыслетрясений! – Настя встала за спиной оператора и внимательно посмотрела на горящие экраны.

– Три машины во дворе, три на подходе. А что плохого в дамских дететкивчиках? – Арсений обернулся к ребятам.

– Могу объяснить. Хотя вы, друзья, сами себе противоречите. Ты же сказала, нельзя оценивать категориями хуже – лучше. А вообще… вот… как ни странно… самые лучшие и верные оценки… как раз из самой простой категории – понравилось – не понравилось.

– Ваше время уходит. Вам пора на выход, – Настя наблюдала, как зала заполняется людьми в масках.

– Мммм… у меня и Сартр и Кафка… тяжеловато шли… – Ден застегивал последний ремень своей амуниции.

– Я не противоречу, я пытаюсь подчеркнуть абсурдность оценки, – Настя выбирала маску для себя. Красная, с черными и синими перьями, желтыми и белыми стразами привлекла ее внимание. Она примерила ее.

– Возьму на сегодня эту.

– Время уходит? – Роман держался за прозрачную ручку деревянной двери, готовый открыть ее и выйти. – А в каком случае оно не уходит?.. каждый проводит свое время по своему усмотрению, интересу, вкусу… нет?

Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью и чуть не прищемив Дену ногу.

В центре большой комнаты была сооружена крошечная мраморная круглая сцена. Полукругом стояли массивные черные кресла. Их бронзовые ручки богато посверкивали в свете приглушенных пока электрических светильников. Семь человек в масках удобно расположились в них, ожидая начала реалити шоу. Две женщины в длинных платьях нервно и нетерпеливо оглядывались. Видно было, что они впервые на подобном мероприятии. Одна из них зябко куталась в кашемировый шарф с кистями, богато украшенный золотой вышивкой и мелким жемчужным бисером. Сидевший рядом мужчина в джинсах и тонком свитере спокойно положил свою руку на ее судорожно вздрагивающие пальцы. Белый локон выбился из-под темной кружевной шапочки, похожей на шапочку пловчихи. Такие были модны когда-то, в прошлом, в начале прошедшего столетия, в серебряном веке русского искусства.

– Неужели он привел свою новую жену? Ей же 20 лет, – Настя застыла перед экраном.

– Кто?

– Я его по рукам узнала. В журнале было. Вот смотри…

– Тебе пора, иди скорее, – оператор даже не проследил взглядом, как она обиженно ушла. Дверь снова хлопнула.

Настя вывезла тележку с напитками, бутылками и бокалами. Мужчины оживились. Молча указывая пальцами, они лишь кивали головами на лед, если он был им нужен. Девушка с локоном потянулась к Настиной тележке. Ее взгляд был отсутствующим. Руки дрожали. Сухощавый мужчина хотел было возразить и его тяжелая рука, мускулы которой не скрывал даже свободный свитер, поднялась в молчаливом протесте, прерывая линию наметившегося движения Насти. Но, увидев, как покорно поникла его спутница, он сам налил ей полный стакан виски. Изрядная порция льда брякнулась о стекло хрустальной емкости. В комнате было тихо. Женщина в белом отрицательно покачала головой и сделала движение постукивающего по часам на запястье. Часов у нее на руке не было, и стало ясно, что она пришла сюда только для того, чтобы увидеть то, что стало вдруг модным в избранном ею обществе: убийство. Увидеть для галочки…