Думая об этом, я неосознанно молюсь неизвестным богам о том, чтобы этот сон длился как можно дольше. Здесь, с Мурашкой и без боли, я чувствую себя в безопасности. Вот бы и Марк был здесь. Надеюсь, что сейчас он видит свой собственный сон и тоже не чувствует боли. Может, у него даже есть своя Мурашка.

Из раздумий меня выводят голоса, которые доносятся до моего слуха откуда-то издалека. Двое незнакомцев умиротворённо переговариваются, в их голосах слышится улыбка. Кажется, эти голоса принадлежат женщинам. Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда они доносятся, и пытаюсь разглядеть силуэты в высокой траве где-то на уровне горизонта. Мурашка на секунду замирает у моих ног, устремляя взгляд в сторону источника звука, а затем, так же спокойно, как и раньше, принимается вылизывать правую лапу. Я ловлю себя на мысли, что если кошка не чувствует угрозы от приближающихся людей, то и мне бояться не следует.

Через пару минут я наконец могу разглядеть двух женщин вдалеке. Они неспешно идут по небольшой просёлочной дороге в сторону нас с Мурой. Одеты они очень по-деревенски: на головы повязаны косынки, юбки достают до щиколоток. В руках у женщин по небольшому ведру, но их содержимое я не могу разглядеть. На вид обеим не больше пятидесяти, они о чём-то с улыбкой болтают. Глядя на них, моя тревога немного утихает. Они не выглядят как серийные убийцы или что-то в этом роде. Потому я решаю выйти к просёлочной дороге им навстречу, схватив Мурашку на руки.

– Добрый день, – я стараюсь говорить спокойно и с улыбкой. – Извините, вы не скажете, где мы находимся? Мне кажется, я заблудилась.

Женщины останавливаются, оглядывают меня с ног до головы, и на секунду замолкают. Я чувствую себя очень глупо и неловко, представляя эту картину: девушка с потерянным взглядом, в белой рубахе, держит на руках кошку и задаёт незнакомцам глупые вопросы. Но внезапно одна из женщин ставит ведро на землю (теперь я вижу, что ведро наполнено чистой водой) и, расплываясь в широкой улыбке, стискивает меня вместе с моей кошкой в объятиях. Вот теперь мне точно неловко.

– Милочка, добро пожаловать! Ты новенькая? Надя, посмотри на девчушку, она новенькая! – С нескрываемой радостью обнимающая меня женщина поворачивается к своей спутнице. Надя улыбается в ответ:

– Добро пожаловать! Это что ж, и кошечка с тобой сразу? – Она гладит Мурашку по голове, отчего кошка зажмуривает глаза.

Я стою в недоумении напротив двух женщин, чьи лица светятся от радости. «Сумасшедшие» думаю я, но быстро прогоняю эту мысль. Ведь и я по ту сторону сна своего рода сумасшедшая. В итоге молчаливая пауза затягивается. Первой эту тишину прерывает та, что меня обнимала:

– Милочка, да ты не бойся. Меня Вера зовут, а это Надя. Мы живём вон там, в посёлке, – она машет рукой куда-то в сторону деревянного дома у меня за спиной. – Здесь чудесное место: природа, воздух какой! А это, стало быть, твой-то домик? Хороший! Мы с Надей всё гадали, кто ж тут жить будет. А ты и с кошечкой сразу! Вот это здорово, сразу друг с первых минут.

Я пытаюсь что-то сказать, но у меня выходит только открывать рот. Взгляд я перевожу с Нади на Веру и обратно, пытаясь найти какие-то подсказки в их смеющихся глазах. Кажется, у меня кружится голова.

– Ох, Вера, заболтала ты девчушку, – смеётся Надя. – Тебя как зовут-то?

– Бе… Беата. А это Мурашка, – я приподнимаю кошку к уровню своего подбородка. – Извините, я немного не поняла…

– Добро пожаловать, Беата! – перебивает меня Надя. – Добро пожаловать в лучший мир!

Она треплет меня по плечу, отчего я нелепо улыбаюсь одним уголком рта. Вера смотрит на меня с почти материнской улыбкой, а её глаза блестят от подступивших слёз.