Глюки? Похоже на то. Докатился, говорящие бабские трусы мерещатся. И на белую горячку не спишешь. Я вчера ни капли алкоголя не употребил. Так какого хрена?

– Выше тоже есть, на что посмотреть, – язвительно подначивает меня Мальвина. Дурища! Не пойму – чего добивается? Но раз сама предлагает, то почему бы нет. Ничего нового все равно не увижу. Работа такая. Каждый день полуголых красивых баб снимаю. И не чета этой пигалице.

Мажу взглядом по впалому животу и выступающим ребрам. Талия тонкая, пальцами обеих рук можно обхватить, но как-то не хочется. Правда, подскочивший по стойке смирно член считает иначе. В отличие от меня ему все нравится, особенно упругая грудь с торчащими маленькими сосками. Такими же розовыми, как ее рассыпавшиеся по плечам волосы, насмешливо кривящиеся губы и трусы с глумливой кошачьей мордой.

Меня аж в жар бросает. Дебилизм какой-то. Хоть руками стояк прикрывай. Чего так завелся-то? А? Подумаешь, сиськи. У меня в кадре и лучше были, а не накрывало, как сопливого пацана. Разве что в самом начале, когда в новинку все было, а потом профессионализм и закономерное выгорание сделали свое дело. Я на женщин теперь смотрю в первую очередь, как фотограф, а потом уже оцениваю с мужской точки зрения. Если, конечно, есть что оценивать. Далеко не все, даже самые популярные, модели соответствуют моему вкусу. Эта хабалистая дурища и подавно. Так какого хрена, спрашивается? Сбой системы или эффект неожиданности… Не понимаю. Да и разбираться в этом не хочу.

– Впечатлительный какой, – елейным голоском щебечет Мальвина. Заметила, ведьма. Вытаращилась огромными глазищами на мой стояк, красноречиво натянувший ткань штанов, и ехидно посмеивается.

– Не обольщайся. Стандартная физиологическая реакция на голые сиськи, – нарочито небрежно остужаю ее бахвальство.

– Ага, утешай себя, – самонадеянно парирует она.

Расправив плечи, встряхивает густой розовой копной, живот еще сильнее втягивает, грудь выпячивает. Поворачивается вокруг своей оси, продемонстрировав подтянутую сочную задницу. Фигурка огонь, этого не отнять и объемы, где надо, присутствуют. Не силиконовые, и не приобретенные изнуряющими тренировками. Природное все. Естественное. Маникюра даже нет, и в салонах красоты она явно не частый гость. Может быть, вообще не была там ни разу, а кожа чистая, гладкая, сияющая, не тронутая модным загаром.

– Ну, как уложилась я в три минуты? Насмотрелся? – с вызовом смотрит мне в глаза. – И какой вердикт?

– Не понял еще, – Скрестив руки на груди, лениво выгибаю бровь. – Еще разок покрутись.

– Э, нет, приятель. Еще разок только за отдельную плату, – прикрыв сиськи волосами, стервозина возвращается к торгам.

– Услуги поломойки продать не вышло, решила заработать привычным путем? – цинично уточняю я, неожиданно поймав себя на том, что не прочь воспользоваться обновленным предложением.

Сдурел, Красавин? Заразила она тебя, что ли? Вмазав себе мысленную оплеуху, прихожу в чувство.

– Зря стараешься. Мне не интересно.

– Да, неужели, – демонстративно покосившись на бугор в моих брюках, ухмыляется девчонка. – Как-то неубедительно прозвучало.

– Могу повторить, но твое время вышло и лучше бы ты его потратила на поиски своего дешевого платья, а не на нелепые выпрыгивания из трусов, – пожав плечами, в два шага пересекаю разделяющее нас расстояние. Легко подхватив оторопевшую девицу за талию, взваливаю ее себе на плечо и волоку прямиком к входной двери. – Что-то ты загостилась. Пора и честь знать.

– Ах ты… мудак. Отпусти! Куда ты меня тащишь? – Она начинает брыкаться, колотить меня кулаками по спине и верезжать во все горло.