– Да, конечно.

– Представляешь, заикался как-то. Но тут же получил нагоняй. Мне посоветовали поменьше умничать и заниматься своим делом. Вот требования, вот смета. Всё! Производственнику и логисту только в это надо вникать.

– Логисту? – переспросил я, услышав незнакомое слово.

– Логист, если кратко, занимается складированием и оптимальным перемещением товаров. Оптимизирует процессы.

– Ясно. И всё же, а чем именно мы будем заняты? – распирало меня любопытство.

Его ответ меня несколько обескуражил:

– Сказать начистоту, мне и самому далеко не всё известно. Точнее – мало чего. Как заявлено, будем изучать флору и фауну. Проводить раскопки археологические. Наверное, снежного человека искать. Ну, другие будут это делать. Специалисты. Вообще, впервые сталкиваюсь с таким количеством странностей и тайн. Но что поделать? Корпоративная секретность. Понимаешь, Тимур, сам я узнал об экспедиции всего две недели назад. Причем, организаторы на меня сами вышли. Видимо, кто-то посоветовал. Пригласили на собеседование, зашли с козырей. Где ещё столько заплатят?

Он мечтательно посмотрел на гладь озера и продолжил:

– Закончим – открою в людном месте кафе или бар. Если всё выгорит – поживу при деньгах. Достойно встречу старость. И сыну потом всё достанется. К слову, базу эту перевалочную обещают переоборудовать в туристическую. Рабочие места новые для ваших.

"Да, Атаган явно захочет поучаствовать в этом", – подумал я и задал вопрос:

– А с конями что будет? Знаете?

– Согласно плану, разместят тут же. Будут разводить и селекцию производить! Наиболее приспособленную к горным условиям линию выведут.

Мы ещё поболтали с полчаса на разные темы, выпили не одну чашку чая. А потом тепло распрощались.

Когда ехал обратно, меня обуяло странно чувство:

"Да, что-то с экспедицией явно не так. Сколько секретности! С другой стороны, зачем забивать голову: у меня будет задача, и я буду её выполнять!"

***

До начала грандиозного дела оставалось совсем немного дней. В первую очередь я подремонтировал протекавшую крышу, подправил забор. Договорился с соседями, чтобы приглядывали за домом и кормили моего сторожевого пса. Его не отдашь другим. Да пусть охраняет двор от лихих людей: от их визита не застрахован даже участковый.

В последний день перед отъездом я взял своего кота и поехал в родительский дом. Там уже собрались родственники: отец, мама, бабушка, старшая сестра с мужем и младший брат. Дарина, сестра, привезла рюкзак с припасами, домашней снедью, которая по её замыслу должна была облегчить долгое пребывание вне дома.

– Тима, а ты всё необходимое собрал? – сварливо спрашивала она. – Сменную одежду, мыльно-рыльное? А станок?

Я задумался, ничего не говоря.

– Знаю тебя. Не положил чего-то, – продолжала сестра, поняв всё по моему виду. – Не спросила бы – ты бы и не вспомнил. Ходил бы и побирался. Вот была бы жена, обязательно бы побеспокоилась. Какие вы мужики все беспомощные! Давай, мы тогда поедем к тебе, и я всё соберу.

– Что ты, не надо, – пытался её отговорить.

Мать с возрастом всё сильнее уходила в религию и старалась соблюдать национальные традиции. Она сидела чинно, вся в белых одеяниях, открытыми оставались только руки.

Вдруг на её бледном и покрытом глубокими морщинами лице проступило волнение:

– Сынок, ты бы собрал по людям долги и инструмент. За полгода ведь всё забудется!

– Так, Руслан! – оживлённо обратилась к своему мужу Дарина, – Пройдёшь с Тимой по посёлку и поможешь вернуть инструменты, деньги.

– Спасибо, я справлюсь.

Далее она пожурила меня:

– Ты вспоминай, Филантроп, кому и чего давал.

Да, в нашем кругу меня нередко величали Филантропом за постоянное желание помочь нуждающимся, одолжить необходимое порой и во вред себе.