<Три года назад. Три часа ночи>

Сонный Лео встаёт с дивана, матерясь на телефон, который надрывается уже несколько минут. Сейчас середина ночи, и Лео думает, что больше не уснёт и весь следующий день будет сидеть на кофеине. Чертыхаясь и наступая на вещи, добирается до висящего на стене телефона и нервно снимает трубку.

– Алло? Вы видели, который сейчас час?

– Лео, это Джон, – он мгновенно просыпается, потому что знает этот тон с детства. Отец звонил семьям своих друзей-сослуживцев, когда кто-то из них умирал на службе, и говорил точно так же. – Сынок, ты здесь?

«Сынок» режет слух, но Лео продолжает молчать, затаив дыхание. Надеется, что это ошибка. Что угодно, но не это.

– Я тут.

– Лео, мне очень жаль, твой отец… Он погиб. Поймал пулю на разборках банд. Он должен был приехать в участок, но где-то задержался. Мы отследили местоположение его машины, выехали к нему, потому что он не отвечал. Ему пробили лёгкое и оставили умирать, когда мы его нашли, он уже был без сознания.

Лео судорожно сжимает трубку. Пелена из слёз застилает глаза, и он отключается, пока Джон продолжает что-то говорить. Рывком срывает телефон со стены и бросает на пол, топча его и слыша, как под ногами хрустит пластик, впиваясь острыми краями в ступни. И это продолжается, пока голова снова не начинает работать. Лео вспоминает то, что важно сейчас. Идёт по коридору, оставляя кровавые следы на полу. Открывает холодильник, в котором лежит то, что он приготовил и купил на праздничный ужин. Завтра, а нет, уже сегодня, ему исполнился двадцать один год. Отец обещал приехать домой и отпраздновать с ним. Обещал не опоздать и не забыть о подарке. Обещал и снова нарушил слово, как и всегда. Лео пододвигает мусорку к холодильнику и выкидывает всё с полок, буквально всё. Словно пытаясь опустошить душу от стремительно затапливающей её боли.

Лео смотрит на смятый торт в чёрном мешке и оседает на пол, уткнувшись лицом в колени. Всё равно чертовски больно.

Лео скидывает с себя наваждение и снова фотографирует все листы документа, открытого на мониторе, боясь, что мог что-то пропустить. В голове фоном прокручивает те месяцы, которые ушли на попытки найти убийцу отца. Все догадки, предположения, допросы, записи, которые он просматривал снова и снова, зная, что увидит во взгляде одного из подозреваемых то, что пропустили следователи. И он увидел искомое у главаря Чёрной мамбы – Люка Кэйна. Увидел, но никто не смог доказать, что стрелял именно Люк. Но Лео не может забыть тот взгляд, и сейчас весь гнев снова поднимается из глубины души.

Когда Лео хочет перейти к другому делу с Ноэлом, программа запрашивает пароль соответствующего уровня, которого явно нет у Джона. Лео понимает, что Ноэлу Ханту есть что скрывать – то, о чём не положено знать обычному полицейскому. Лео возвращается назад и видит, что Ноэла допрашивал федеральный агент. Набирает в программе его имя и записывает выпавший адрес. Когда он заканчивает, то видит через стеклянную дверь Джона. Бросает на изображение Ноэла взгляд, полный ярости, понимая, что может возненавидеть его всем сердцем. Ведь Ноэл может быть одним из тех, кто что-то знает об убийстве отца.

Но самое главное – теперь Лео убеждается, что не может позволить Ноэлу ошиваться рядом с Дорианом или Вивиан. Лео должен их защитить. Любой ценой.

Прошла пара дней с нападения на Дориана, а Вивиан постоянно возвращается мыслями к новой встрече с Ноэлом. После стычки в баре она ни разу о нём не вспоминала, но он снова появился в её жизни. Спас брата и уехал, не оставив ничего, за что она могла бы зацепиться, чтобы понять причину его поступка, – только запах сигарет и бензина. Вот из чего для неё состоял Ноэл. Но теперь она собирает его образ по кусочкам – подсознание подкидывает новые детали: шрам, татуировки, взгляд как у зверя. Может, он и был всего лишь зверем?