Лилиан окинула дочь взглядом с головы до ног, но всё равно стояла неподвижно. Вполне ожидаемо она просто не могла поверить своим глазам. Саманта сделала шаг вперёд и зашла в дом. Первое, что она сделала – сжала мать в объятиях. На их глазах навернулись слёзы счастья. На удивление девушки, Лилиан не спешила распрашивать дочь о службе. Видимо, о победе американцев в Нормандии здесь всем уже известно.

Вдруг Лилиан развернулась и быстрым шагом ушла на кухню. Оттуда и послышался знакомый голос: «Господи, Саманта, да ты голодная! Быстро мой руки и садись за стол, я как знала приготовила твой любимый бобовый суп.»

«Мам, но я…» – хотела возразить девушка, но мисс Нельсон была непоколебима: «Я сказала, садись за стол! Еда остывает!»

Делать было нечего, Саманта невольно поплелась в ванну и повернула ржавый кран. Горячая вода – одна из тех вещей, которой не хватало на фронте. Вымыв руки, девушка зашла на кухню. В воздухе уже стоял тот самый аромат фирменного супа мамы. Саманта проглотила слюну и села за стол. Лилиан поставила на стол две тарелки с супом и села на соседний стул. Семья начала ужинать. Во время трапеза младшая из Нельсонов поинтересовалась:

«Ну давай рассказывай. Как ты тут? Соскучилась?

«Соскучилась. Да не то слово. Ты хоть представляешь, что мне приходилось смотреть „Шоу Милтона Берла“ одной? Ну и скука!»

Саманта посмеялась и добавила: «Да уж, во Франции мне было не до сериалов».

Тогда Лилиан произнесла: «Раз уж зашла речь о Франции, то давай рассказывай. Познакомилась с каким-нибудь симпатичным солдатом?»

«Боже, мам, даже не начинай. В лазарете с кучей раненых мне было как-то не до знакомств, уж извини».

«Похоже, не дождусь я внуков» – грустно сказала Лилиан, забрала со стола тарелки и отправилась мыть их.

«Мам, да брось ты. Вон, какая красотка. Похудела даже».

Саманта поблагодарила мать за ужин и отправилась в свою комнату. В ней как раз ничего так и не изменилось. Письменный стол с пыльными учебниками по анатомии, мятая кровать, постеры героев комиксов на стенах. Девушка сняла с себя грязную одежду и легла в кровать. Посмотрев в потолок, она тихо промолвила: «Дом, милый дом» Ну а дальше Саманта и не заметила, как провалилась в сон.

Ночью Саманту разбудили странные звуки, доносящиеся из-за стены. Девушка прислушалась и поняла, что звуки разносятся из комнаты Лилиан. Послушав ещё немного, она поняла, что эти звуки – ничто иное, как кашель. Сильный, лихорадочный кашель, какой она не слышала никогда в жизни. Это заставило Саманту испугаться. Вскоре всё стихло. Девушка решила не ходить к матери, и списав всё это на то, что мама простыла, снова заснула.

Проснулась Нельсон младшая уже поздним утром. На улице светило солнце, а на кухне гремела посуда. Саманта надела на ноги тапочки и пошла на кухню. За плитой стояла её мама и помешивала венчиков смесь из яиц.

«Завтрак скоро будет. Пока сходи умойся» – сказала Лилиан, не отвлекаясь от яиц.

Саманта послушно пошла в ванну, и стоило ей только намылить лицо, как вдруг в дверь позвонили. Не желая отвлекать мать, девушка умылась и неохотно пошагала к двери. В голове у неё крутилось мысль о том, кого же так рано принесло. Она отодвинула защёлку, и дверь открылась. На крыльце стоял молодой парень в полицейской форме с букетом цветов в руках. Этим парнем оказался Дилон Мур – офицер Бруклинского департамента полиции, что жил в доме напротив. Саманта и Дилон с детства дружили, и перед своим отъездом попросила Мура присмотреть за её матерью.

«С возвращением» – сказал Дилон с улыбкой на лице и протянул подруге букет белых лилий. От неожиданности Саманта на секунду потеряла дар речи, но позже всё-таки приняла букет и ответила: