– Кеми, Аха, схватить его! – скомандовал писец.

Могучие братья ввалились в комнату наследного принца с цепями в руках.

– Прости, Нахтамон, но приказ есть приказ, – произнёс старший и набросился на юношу.

Младший схватил его за ноги и начал опутывать цепью, словно паук паутиной. Нахтамон даже не успел сообразить, что против него задумали, а когда понял – было поздно. Его связали по рукам и ногам и вырваться было невозможно.

– Не сопротивляйтесь, Ваше Высочество, для вашего же блага, – обратился к нему Медути.

– Что происходит, вы с ума все сошли? – кричал юноша.

Писец дал знак воинам, и они перевернули Нахтамона вниз головой. Аха с силой всадил в деревянный потолок, покрытый штукатуркой, металлический крюк, а Кеми подвесил на него связанного юношу, словно бычью тушу.

– Вам что, жизнь не дорога? – разозлился Нахтамон. – Я ваш господин! Как вы со мной обращаетесь? А ну-ка снимите меня!

– Тише, господин, – с издёвкой произнёс Аха, – а то весь город соберётся на вас посмотреть. В таком виде господину не стоит показываться на людях.

– Ах, ты… Вот только развяжи меня, я тебе такое устрою! – огрызнулся Нахтамон.

Тем временем Медути набрал воды в небольшую керамическую ванночку и поставил прямо под головой юноши. Затем достал маленький мешочек и высыпал его содержимое в ванночке. Порошок зашипел, вода запузырилась и приобрела молочно-белый оттенок.

– Это ещё зачем? – заволновался Нахтамон, тщетно пытаясь выбраться из западни.

– Всего лишь толчёная известь, – спокойно ответил Медути. – Раньше её часто использовали в школе писцов в Уасет, чтобы мотивировать неуправляемых учеников и добиться от них покорности. Самые нерадивые ходили с седыми волосами. Всем было видно тех, кто пропускает занятия и не выполняет задания.

– Если ты хотел, чтобы я пришёл на занятия, мог бы просто позвать, а не устраивать это представление! – Покраснел Нахтамон. – Ты не представляешь, что сделает с тобой моя мать, когда узнает…

– Ты хочешь, чтобы она узнала, что ты забросил учёбу?

– Нет… Ты не можешь так поступить со мной.

– Я – нет, а вот Кеми и Аха по моему приказу могут опустить тебя в известь. И твой отец поступил бы также.

– Медути, я больше не буду пропускать занятия, обещаю. Отпусти меня!

– Не будешь, – согласился писец, достав свои свитки из тубуса, – ведь деваться тебе уже некуда. Ты сам загнал себя в это положение, Нахтамон. И сейчас твоя судьба у тебя в руках. На этих свитках записаны тексты на персидском, эллинском и латинском языках. У тебя будет немного времени, чтобы перевести их. Через каждую десятую часа Кеми и Аха будут опускать тебя на один палец вниз. Если ты будешь медлить, твои волосы постепенно начнут терять свой естественный цвет. Это ведь гораздо интереснее, чем наши обычные занятия, правда?

– О, Амон, да ты спятил… Я же вишу вниз головой! – возмутился юноша.

– Говорят, что в таком положении кровь лучше поступает к мозгу. Время пошло! – произнёс Медути и поставил на столик, где стояла ваза с фруктами, механический измеритель времени.

Нахтамон был в шоке от поведения своего учителя. В его глазах застыл гнев. Медути – суровый учитель, но он никогда ещё не применял грубую силу. Это не его методы, разве что Хентит Сатамон подтолкнула его к этому! Только по её приказу он мог так поступить…

Писец взял со стола маленькую корзинку с финиками и отправился к балкону. Когда он вышел из комнаты, наследный принц грозно посмотрел на воинов, раскачался на цепях и бросил свитки в их сторону, насколько ему позволяли связанные руки.

– Господин? – удивлённо посмотрел на него Аха. Кеми стал быстро собирать папирусы.