«Уехала по делам. Скоро вернусь, твоя Мокуси». «Неужели она меня подставила?» – подумал я, но потом отбросил эту мысль. Я собрал вещи и вышел на улицу. Там уже стоял полицейский джип. Мне надели наручники и втолкнули внутрь джипа. Там уже сидели трое арестованных. Через двадцать минут джип подъехал к помпезному зданию с колоннами и с золотой надписью на портике «Министерство юстиции республики Филиппины». С нас сняли наручники и провели внутрь здания, затем по коридору провели к кабинету с надписью «Эмиграционный отдел. Инспектор Пауль Гильберт». Наконец и меня ввели в кабинет, где за длинным столом сидели трое: двое в полицейской форме, старший, в форме полковника, вероятно, был инспектор. Его костистый череп был обтянут жёлтой кожей с короткой стрижкой волос на пробор и бесцветными под мохнатыми бровями глазами. «Да, – подумал я, – настоящий фашист по фамилии и внешне». Он уставился не меня черными зрачками своих водянистых глаз и спросил:

– Вы Брагин Григорий Сергеевич, по национальности русский?

– Я прежде всего американец, – ответил я.

– Господин Брагин, вам известно, что вам запрещено покидать территорию США?

– Да, я вынужден покинуть территорию США по долгу врача и просьбе Красного Креста и Полумесяца и ВОЗ республики Филиппины принять участие в инспекционной поездке на Маршалловы острова, где возникла чрезвычайная ситуация, вспышка неизвестной инфекции.

Я подал ему направление. Он, не взглянув на документ, продолжал:

– Вам также известно, что Маршалловы острова являются секретным объектом США. Вам известно, что на острове Маджуро располагается ядерный центр США и что посещение этих островов запрещено без письменного разрешения министерства обороны США. А посему вы и те, кто вас послал, должны были сделать запрос руководству центра на посещение этих островов. Ваши шефы этого не выполнили. А пока в ожидании ответа на ваш запрос вы должны находиться в лагере предварительного заключения до расследования причин вашего пребывания в республике Филиппины, – закончил служака.

Он нажал кнопку, вошёл охранник и провёл в следующий кабинет. Это был кабинет для снятия физических данных с преступников. Охранник снял с меня наручники и вышел. Меня встретил сидящий за столом негр в роговых очках. На столе стояли ящики со стеклянными пластинками для отпечатков пальцев, в углу стоял штатив с фотоаппаратом. У стены стояли кушетка и ростомер. Негр встал из-за стола, надел перчатки и приказал:

– Раздевайся догола.

Я разделся, положил вещи на кушетку. Он подвёл меня к ростомеру, измерил мой рост, заставил наклониться, раздвинул ягодицы, заглянул в рот. Снял отпечатки пальцев на стеклянной пластинке, сделал фото в фас и профиль, на этом процедура опознания закончилась. Негр вызвал охранника, тот надел мне наручники, вывел на улицу и посадил внутрь автобуса. Там уже сидело семь арестованных, и нас повезли в лагерь. Ехали больше часа и приехали на берег залива, где у причала ожидал нас катер со стальной клеткой на борту. Нас посадили на лавки, которые были по бокам клетки, и катер поплыл к огромному трёхпалубному, вероятно, списанному пассажирскому судну, стоящему на якоре в двух милях от берега. Когда подплыли поближе, я увидел толпящихся на палубах людей в оранжевых робах. Они кричали и махали руками.

С ужасом я понял, что это была плавучая тюрьма. С катера бросили трап, и нас сопроводили на первую палубу, где столпились заключённые и разглядывали нас. Нас провели на третью, верхнюю палубу для избранных. Палуба была под стальным навесом, где стояли четыре ряда двухярусных кроватей по десять в каждом ряду, итого по 80 коек на каждой палубе. Заключённые спали на матрасах и подушках, набитых морской травой. Нас провели в душевую комнату, где мы сняли своё бельё, уложив в пакеты с номерами. Прошли в душевую, затем нам включили душ на пять минут. После душа мне сунули в руки тюремную одежду, которую я быстро надел. Затем надсмотрщик, огромный латиноамериканец с волосатыми руками, провёл меня в конец палубы, показал на кровать нижнего яруса под № 6 и удалился, сверкнув белозубой улыбкой. Я сел на кровать и стал приходить в себя. Ничего не придумав, прилёг на кровать и заснул. Проснулся я от тряски меня за ногу.