– А он один живет? У него дети есть?

– Этого я, к сожалению, не знаю.

– Тогда дайте нам, пожалуйста, его адрес. Мы к нему съездим и постараемся узнать, что случилось.

– Записывай, – сказал Галкин, – а потом позвони мне, чтобы я был в курсе дела.

– Обещаю.

Хозяин дога жил в районе станции метро «ВДНХ», и Лешка, благо это было недалеко, решила отправиться к нему немедленно. Ромку заинтересовала вся эта история, и он вызвался ее сопровождать. По дороге они встретились с Венечкой и направились по искомому адресу втроем.

Друзья подошли ко второму подъезду одного из огромных домов старой постройки, на щитке домофона набрали цифры «пять» и «три». Но им никто не ответил.

– Так я и думала, – хмуро сказала Лешка.

– Расспросим соседей, они должны знать, – предложил Ромка.

В это время к подъезду подошли две девушки, друзья проскользнули за ними и вышли из лифта на четвертом этаже – именно здесь находилась пятьдесят третья квартира. Лешка нажала на звонок, очень надеясь услышать собачий лай, но из-за двери не донеслось ни единого шороха.

Венечка тихо вздохнул, а Ромка подошел к соседней квартире и позвонил туда.

– Иду, иду, – раздался громкий голос, и дверь открыла полная пожилая женщина в бордовом халате и розовых тапочках с помпонами. – Вы к Саньке?

Ромка покачал головой:

– Нет, мы к вашему соседу, Матвею Юрьевичу Кузнецову. Вы не знаете, куда он делся?

– А главное, где его собака? Мы из клуба, нас попросили к нему сходить и узнать, почему они не пришли на выставку, – быстро добавила Лешка.

Из дальней комнаты выскочил мальчишка лет десяти такого же роста, что и Венечка. Очевидно, это и был Санька.

– А его в больницу увезли, давно уже, – выпалил он, не дав своей, по всей видимости, бабушке раскрыть рот. – Вернее, сначала его ограбили, а потом ему плохо стало, вот он в больницу и попал. Теперь там лежит.

– А… собака? – спросил Венечка.

Мальчишка покраснел и уставился на свои ноги.

– Так где же собака?

– Она пропала, – промямлил Санька.

– Как пропала? Почему?! – воскликнула Лешка, обращаясь к Санькиной бабушке.

– Ох, – вздохнула та и шлепнула внука по макушке. – Все из-за него получилось. Дождь кончился, он и пошел с ней гулять без поводка, думал, она будет его слушаться. Да не углядел.

– Банг сам убежал, я не виноват, – захныкал Санька. – Он быстрее меня бегает.

– Но он должен был вернуться домой. Вы его искали? За подъездом хотя бы следили? – строго спросила Лешка.

Женщина махнула рукой.

– И искали, и во дворе поджидали. Мне кажется, Санька с ним улицу переходил, к ВВЦ направлялся, а там движение какое! Пес скорее всего растерялся и не смог найти дорогу назад. А ведь я ему запретила туда ходить! Запретила, скажи?! – Она дернула внука за ухо.

– Я не ходил! – взвизгнул Санька.

– А сын у вашего соседа есть?

Санькина бабушка покачала головой:

– Нет, сына нет, одна дочь.

– А что у него украли? – вскинулся Ромка.

– Ох-ох-ох, – запричитала женщина. – Фамилия-то у него какая!

– Кузнецов-то? Обыкновенная, самая распространенная в мире. У нас в классе Вика Кузнецова учится, и еще Андрюша Кузнецов, и они не родственники. И в Англии Смитов полно. А у нашей мамы на работе…

– Он не простой Кузнецов, – перебила Ромку Санькина бабушка. – Вы когда-нибудь слыхали о кузнецовском фарфоре?

Ромка на всякий случай кивнул.

– Так вот он – потомок тех самых Кузнецовых.

– Я один раз чашку старую видела, ничего особенного, а мама сказала, что это ценная антикварная вещь, потому что на ней клеймо Кузнецовского завода, – вспомнила Лешка.

– Завод у Кузнецовых был в Ликино-Дулево, недалеко от Москвы, – покивала женщина. – И зовут соседа нашего Матвеем, как и последнего представителя той знаменитой династии. А коллекция фарфора у него какая! Сколько лет собирал всякие блюда и сервизы, откуда только не привозил! Их и украли.