– Ааа, новички! – с мефистофельскими интонациями в голосе обрадовался огромный детина и. схватив коляску майора, распорядился, – следуйте за мной!

– Нам вообще-то нужен главный врач, – возразил один из спутников.

– Ну мне лучше знать, что вам сейчас нужно, – перебил его детина.

– Эй, уважаемый, сбрось-ка обороты, – взял его за рукав другой и не знаю, чем бы это всё закончилось, но из открывшейся двери вышла высокая женщина в белом халате и скомандовала:

– Михалев, стоп! Эти люди ко мне.

Детина отпустился от коляски майора и, развернувшись кругом, не обращая внимания ни на кого, пошёл по своим делам.

– Серьёзные у вас санитары, – подал голос майор.

– Он не санитар, а пациент. Это он играет в санитара.

– А в кого он ещё может играть? – спросил я.

– Да в кого угодно. На днях был поваром, пришлось кормить отдельно, взялся делить порции больным.

– Вот так запросто разгуливает такой монстр, а если он пожелает быть хирургом, не знаю, забойщиком скота или душителем.

– Он играет в то, что видит. Забойщиков скота в штате больницы нет. С кем имею честь разговаривать?

– Майор ФСБ Кислов Валентин Иванович. А это мои коллеги.

– Главврач больницы Мирошина Ирина Георгиевна. Мне сообщили о вашем приезде. Пройдем ко мне в кабинет.

И мы прошли. На столе, в большой комнате, обставленной современной мебелью и техникой, лежал толстенный стандартный журнал с фотографией на обложке. На нас смотрела… моя Лена!

– Неужели узнали? – поймала мой взгляд главврач. У меня перехватило горло и я лишь утвердительно кивнул головой. Там под фотографией была приклеена принтерная табличка -Улицкая Людмила Викторовна! Шах и мат моей жизни! Хорошо хоть я сидел в коляске, но честно слово, ноги подогнулись даже в гипсовых повязках.

– Вам плохо? – наклонилась врач ко мне.

– Нет, нет, всё в порядке.

– Вот возьмите, – она протянула мне две таблетки валерианки, – на язык и сразу глотаете. Ну, вижу, действительно, узнали. Как хоть её в реальности звали?

– Жукова Елена Дмитриевна.

– А как Улицкую, вы её знали?

– Да. Но реальная Улицкая погибла за год до того, как она стала такой.

– А вот этого быть не может, – усмехнулась Ирина Георгиевна.

– Может, – вступил в разговор майор, – мы предоставим вам материал. Но сейчас надо понять как давно она у вас и что с её ребёнком.

– Невероятно! Мало того, что это уникальный случай человеческого заболевания, тут и замена личности! Невероятно! Да она рожала, это вот и в медкарте отмечено, но к нам она поступила уже взрослой женщиной. Мы кое-как восстановили её память и личность как Улицкой. Но то, что вы сообщаете, невероятно!

У меня немного отлегло от сердца, всё-таки какое-то время мы жили вместе и в ту счастливую осень это была всё-таки моя Лена.

– А сейчас она серьёзно больна!

– Ну как вам сказать… Физически она совершенно здорова, работает у нас сотрудницей в регистратуре. Живёт здесь же.

– Но почему?

– Понимаете, раз в месяц у неё случаются приступы. Мы её наблюдаем. Лечим. Случай уникальный. А почему бы и нет? У нас есть служебные комнаты для командировочных, в одной из них она и живёт. Мы ведь за ней наблюдаем ещё по одной причине. У неё уникальное заболевание – мегаэустресс – синдром гормональный уровень зашкаливает. Очень редкий феномен, очень. Не описанный в мировой литературе.

– Почему в психбольнице? Почему генетики не заберут к себе? – спросил майор.

– Куда, извините, куда? Во время приступов её приходится изолировать, а это наша работа.

– Изолировать?

– Лечить заболевание мозга, – вздохнула она, – видимо то, что вы мне сечас сообщили, можно как-то использовать для лечения.