– Пока не знаю, – сухо ответил Мустафин, почувствовав исходящий от собеседника легкий запашок спиртного. – Но скоро, думаю, все прояснится.

– Конечно. А его, наверное, расстреляют?

– Кого?

– Да душегуба этого.

– Наверное…

– Да… – мрачно произнес высокий. – Задал он вам задачку. И о чем только думал зверюга, когда пошел на такое дело!

Он постоял немного и сказал, повернувшись к Портнову:

– Ну, я пойду, пожалуй, Володя. Надо предупредить шоферов…

– Кто такие? – поинтересовался Мустафин, оставшись наедине с Портновым.

– Тот, щуплый – Макаров. Работаем вместе. А высокий – наш сосед, Лачугин, – пояснил Портнов и после некоторого раздумья добавил: – Успели хватить где-то… Зачем только пришли. Ведь и так на душе одна горечь…

Попрощавшись с Портновым, Мустафин зашел в отделение экспертизы.

В небольшом светлом кабинете, склонившись над бумагами, переговаривались помпрокурора и судебно-медицинский эксперт Каримова. Поздоровавшись, следователь подсел к ним. Оправдываться за свое опоздание не имело смысла, и Мустафин решил сразу же говорить о деле.

– Вы, я вижу, уже закончили. Что ж, отлично! И каковы выводы, Равия Мансуровна?

Каримова, маленькая хрупкая женщина с живыми, черными, как две смородинки, глазами, ответила не сразу. Педантичная, взыскательная, она никогда не позволяла себе делать поспешных выводов, тем более когда они касались серьезных преступлений. И на этот раз заговорила, лишь все тщательно взвесив:

– Предварительно могу сказать: смерть девочки последовала от травм черепа. Все травмы одинакового характера. Орудием преступления могла служить обнаруженная на месте происшествия коряга. Более подробное заключение будет дано после лабораторных исследований. И еще…

Каримова как-то многозначительно посмотрела на следователя, медленными движениями пальцев поправила волосы на седеющих висках.

– Осмотр трупа на месте происшествия был несколько затруднен. Не та обстановка, вы сами видели. Лес, люди, внезапно поднявшийся ветер… Еще там я обратила внимание на то, что правая рука девочки сжата в кулак. И знаете, что мы сегодня нашли в этом кулачке? Четыре волоска!

– Четыре волоска? – почти воскликнул Мустафин и с недоверием посмотрел на помощника прокурора. Тот кивком головы подтвердил слова эксперта.

– Да, представьте себе, четыре коротких волоска, – спокойно повторила Каримова. – Судя по всему, девочка сопротивлялась, хватала преступника за волосы…

– Вы полагаете, что в руке у нее остались волосы убийцы?

– Похоже, да.

– Где же они, эти волоски? Могу я взглянуть на них? – Мустафин даже привстал от нетерпения.

Помощник прокурора лишь сочувственно улыбнулся и безнадежно развел руками:

– Сожалею, но волоски уже упакованы и лежат у меня в портфеле. Распаковывать их, я думаю…

– Хорошо, хорошо, – поднял ладони Мустафин. – Я не настаиваю. Скажите только, какого они цвета? Черные, каштановые, русые, рыжие, наконец, черт возьми?

– Русые, – видя волнение следователя, чуть улыбаясь, сказала Каримова.

– Точно, русые, – подтвердил помощник прокурора.

Мустафин, не говоря ни слова, поднял телефонную трубку и поспешно набрал номер. Ему ответил начальник милиции.

– Нагим Сибгатович? Говорит Мустафин. Только что закончилась экспертиза. В руке у убитой обнаружены четыре волоска. Да, четыре коротких волоска. Судя по ним, у преступника русые волосы и короткая стрижка. Так что имейте в виду… Ну, а у вас что? Привезли лесного бродягу? Хорошо, я скоро приеду.

Следователь положил трубку и задумался.

– Так… Что еще… Да, что вы собираетесь делать с трупом собаки?

– Скоро должен приехать врач-ветеринар, – пояснила Каримова. – Мы будем вместе вскрывать труп.