Оборвав фразу, он застыл с открытым ртом.

– Что?!

Лёжа в густой траве, Федулов дёрнул юношу за штанину.

– Пограничники! – живописно помертвел лицом Жора. – И с ними ещё какой-то тип – явно из ГПУ… Пинского взяли… Обыскивают… Всё…

Жора без сил опустился в траву.

– … кончено… Всему – конец…

– «Конец всему? А было ли начало?

Могло ли быть – лишь видимость мелькала!»

– ???

Жора явно решил, что Федулов заговаривается от горя.

– Читайте Гёте, юноша! – усмехнулся Лесь Богданыч, энергично вскакивая на ноги. – Но это – после! А сейчас – бежим!

И он подхватил ошарашенного юношу под руку.

– А… Леопольдыч?

Жора трясущейся рукой повёл в сторону своего «дружка».

– Чемодан вытаскивают… – красочно помертвел он губами.

– Бегом! – яростно вращая глазами, шёпотом «заорал» Федулов.

Треща сучьями и штанами, раздирая в кровь лицо и ладони, скользя, падая и поднимаясь, несостоявшиеся «картографы» кинулись прочь от этого места. Никогда ещё Жора не бежал так быстро и долго. И никогда ещё он не видел, чтобы так быстро и долго мог бежать пожилой человек: ведь именно Федулов был ведущим в паре. Юноша не понимал, куда они бегут, полагая, что, скорее всего – никуда: просто бегут. Убегают от ГПУ, «повязавшего» друга Леопольдыча.

Наконец, полностью обессиленный чудовищным кроссом, Федулов в полуобморочном состоянии прислонился к дереву, и медленно сполз по стволу на землю. «Бодрый» не больше Лесь Богданыча, Жора молча присоседился к нему – и «тем же макаром»: рухнул, как подкошенный.

– Странно, но мы не слышали за собой никаких криков «Стой!» или чего-нибудь в этом роде…

Эта фраза была первой, которую мог произнести юноша, с трудом восстановив дыхание и утирая градом катящийся пот со лба.

– Хотя, чему тут удивляться: спасибо Пинскому, что не выдал… Эх, Леопольдыч, Леопольдыч…

Жоре вдруг послышалось, что Федулов при этих его словах насмешливо хмыкнул. А может, это ему действительно послышалось, и

старик всего лишь прочищал нос и горло.

– Ладно, пошли…

По неистребимой интеллигентской привычке отряхивая брюки, Федулов медленно, держась руками за ствол, поднялся на ноги.

Жора вздохнул.

– Пошли…

Минут через пятнадцать ходу он с тревогой огляделся по сторонам.

– Лесь Богданыч, где это мы? Не кажется ли Вам, что мы заблудились?

– Через пять минут будем на месте, – не сбавляя шага, бросил через плечо Федулов. – Не принимайте меня за Сусанина, Жорочка: я ему – даже не родственник…

И действительно, минут через пять-шесть энергичной ходьбы он остановился.

– Ну, вот и пришли…

Юноша покрутил головой по сторонам.

– Пришли… Только вот – куда?

Нагнувшись к земле, Федулов шумно прочистил нос.

– На место – куда же ещё?

После этого он приподнял накрывшие землю огромные лапы старой ели – и исчез внутри.

– Ныряйте сюда, Жора…

– Спрятаться мы могли бы и в другом месте, – не выразил энтузиазма юноша, но примеру компаньона всё же последовал. Внутри было темно и сыро. Пахло прелью.

– Помогите мне поднять дёрн…

Если бы Жора мог пошевелиться, он бы непременно пожал плечами: похоже, старик рехнулся на почве утраты сокровищ. Тем не менее, лёжа на животе, он следом за Федуловым вцепился обеими руками в указанный ему край и потянул на себя. Трава с проросшей корнями землёй медленно поползла в сторону.

– Скатываем! – прошептал Лесь Богданыч.

Удивительно, но снятый дёрн скатывался как толстый ковёр. Скатав свой край, Жора бросил взгляд на место, где только что лежал дёрн – и остолбенел: под дёрном оказался большой ровный кусок брезента, который уже стаскивал шумно отдувающийся Федулов. Ещё лишь догадываясь о «чём-то таком» – но ни о чём конкретно – Жора начал энергично помогать старику.