…Утром «договаривающие стороны» одновременно подошли к букинистическому магазину с разных концов улицы. Не спеша, они вошли в двери, и столь же обстоятельно начали знакомиться с раритетами, выставленными на витринах и разложенными на лотках. Так как все трое были не чужды литературы и обладали неплохим образовательным уровнем, то им не составило труда вызвать к себе доверие старого еврея-букиниста, который истосковался не столько по солидному покупателю, сколько по живому интересу к книге. Пока Федулов заговаривал старичка, Жора, будто бы внимательно листая старинный фолиант, заслушивал Пинского.

– С пропусками всё решено. Едем на «место» под видом картографов якобы для уточнения прохождения линии границы. Нужного человечка «наверху»…

Пинский закатил глаза к потолку.

– …я должным образом «простимулировал». Так что никаких осложнений с этой стороны не предвидится. Только надо поторопиться: другой «товарищ оттуда»…

Он опять показал глазами на потолок.

– … сообщил мне по секрету, что скоро как раз в этом районе начнутся широкомасштабные плановые учения по линии военного ведомства. Ситуация заметно осложнится. Так что выезжать надо уже завтра. Встретимся на вокзале: билеты уже заказаны. Новые документы на вас обоих также уже готовы. Да, и ещё…

Он критически оглядел шикарный парижский костюм юноши – и перевёл взгляд на такой же «haute couture» Федулова, который оживлённо беседовал с букинистом.

– … оденьтесь вы как-нибудь поприличней! В смысле, похуже: нельзя же так бросаться в глаза! От вас обоих за версту несёт Парижем! Такая реклама нам ни к чему! Будьте, как все! Здесь рядом есть магазин готового платья. Там вполне можно подобрать какую-нибудь дрянь… пардон – вещь для одноразового использования.

Жора усмехнулся и кивнул головой.

– Будет исполнено. Время и место встречи?

Прежде чем ответить, Пинский наклонился над книгой, словно обнаружил в ней нечто, из ряда вон выходящее.

– У касс пригородного сообщения, ровно в десять. Немножко поболтаемся там для отвода глаз – отдельно друг от друга, конечно.

Проанализируем обстановку – и через пятнадцать минут трогаемся к поезду на Одессу. Но перед этим по моему знаку вы с Федуловым по одному посетите вокзальный туалет. Там я и передам вам документы. Предупреждаю: место – не для слабонервных! Так что прошу отнестись к этому делу с пониманием, без «охов» и «вздохов». Ну, а сейчас…

– Нет, мы непременно должны прийти сюда ещё раз!

Голос Пинского загремел по магазину непритворно энергично и жизнерадостно: что значит – мастер своего дела!

– Надо же: живу в пяти минутах ходьбы отсюда – а здесь ни разу не был! Всё, дружище…

Он буквально за рукав оттащил вцепившегося в Федулова букиниста.

– … считайте, что с сегодняшнего дня одним клиентом у вас стало больше. Я к Вам загляну на днях, и куплю фолиант потолще! Слово чести!

Растроганный букинист на мгновение потерял бдительность – и этого мгновения всем троим оказалось достаточно для того, чтобы стремительно ретироваться из его владений.

– До завтра, – перевёл дух Пинский, едва только они оказались на улице. – Вам – направо, мне – налево.

И, не глядя на «соратников-библиофилов», он энергично зашагал в направлении дома, в интересах конспирации даже отказавшись от услуг извозчика. Жоре и Федулову осталось лишь последовать его примеру – но уже в противоположном направлении…

В назначенное время все трое смешались с пёстрой толпой желающих воспользоваться услугами железнодорожного транспорта. В этот раз «парижане» Лбов и Федулов ничем не отличались от бодрой массы советских трудящихся. На них были допотопные мешковатые пиджаки и такие же брюки, традиционные пролетарские косоворотки, и стоптанные кирзовые сапоги гармошкой. Живописный портрет путешественников довершали совершенно дикого вида картузы на головах обоих.