Покончив с моей одеждой, он берёт в руки мои груди и больно сжимает их, поигрывая большими пальцами с сосками. Я закрываю глаза, чтобы сдержать слёзы, но они всё равно стекают по щекам.

Андрей ускоряется до предела, так, что его тяжёлая мошонка бьётся о мою промежность, разрываемую толстым и длинным членом. Никогда не думала, что в первый раз так больно. Никогда не думала, что может быть так паршиво в душе.

Склонив голову, плачу, а он врезается ещё несколько раз и, вытаскивает из меня свой член. На поясницу что-то льётся, стекает между ягодиц и половых губ, где всё и так мокро и щиплет. Липко и почти невыносимо. Хочется в душ, чтобы смыть с себя его следы.

Слышу вздох и то, как Андрей падает рядом на кровати. Поднимаюсь, хочу слезть, но он не позволяет, схватив меня за запястье.

– Истерику уйми и ляг. Я ещё не закончил.

Я понимаю, что противостоять ему не смогу. Он слишком силён, а я не могу даже освободить руку из его захвата.

И всё повторяется снова. Он плавно входит внутрь, и на этот раз мне почти не больно. А Андрей смотрит туда, где соединяются наши тела и резко всаживает в меня свою дубину. Рано расслабилась.

Я кричу, не выдерживая пытки, и бью его по лицу, но он тут же перехватывает мои руки и, сжав запястья одной рукой, удерживает их над головой.

– Шире ноги раздвинь! – рычит мне в губы, а я ещё сильнее сжимаю его талию коленями.

– Нет! – кричу ему в лицо, но насильника это мало беспокоит.

– Раздвинь, иначе я сам это сделаю!

– Нет!

Андрей усмехается и, навалившись на меня всем телом, входит до самого основания. Я тут же жалею о том, что не выполнила его приказ.

– Не надо! Отпусти! – стону от того, что мне некомфортно и больно и всё ещё пытаюсь выбраться из-под него.

Когда он переворачивает меня на бок, сил уже не осталось. Я почти без сознания. Закрываю глаза, тихо всхлипываю. Он приподнимает мою ногу и снова оказывается во мне. Теперь он двигается плавно, без резких выпадов. Наслаждается.

– Хорошо в тебе, – шепчет мне на ухо, и я слышу в его голосе улыбку. Поигрывает пальцами с клитором, чуть надавливая на него. Я хочу, чтобы это, наконец, прекратилось, а Андрей, похоже, получает удовольствие от того, как сильно меня замучил. – Маленькая, сладкая девочка. Мне нравится иметь тебя без резинки.

Когда наступает рассвет, я уже полностью обессилена, не могу даже глаз открыть. Не могу пошевелиться. Всё тело болит, и я с ужасом осознаю, что бежать мне некуда. Моё платье изорвано в лоскуты, куда я пойду в таком виде?

Сажусь на постели, обняв себя руками. Сглатываю слёзы.

– Можно мне такси вызвать? Пожалуйста, – прошу его тихо, пока он собирается в душ.

– Сама вызови, – на подушку рядом кидает несколько крупных купюр и уходит в ванную комнату.

Я всегда верила в людей. Нет, я не смотрела на мир в розовых очках. Но я знала, что помимо злых людей есть ещё и добрые. Добрые, красивые внутри и снаружи…

Я ошибалась. Красивый снаружи человек не обязательно добрый. Он может быть уродливым внутри.

– А у вас точно есть деньги, чтобы расплатиться? – с подозрением взглянул на меня водитель такси, вызывая внутри волну обиды и разочарования.

– Есть, я протянула ему смятую купюру, отвернулась к окну. Хорошо, что у меня было немного денег с собой. Иначе пришлось бы брать их у Андрея. Но я не взяла и от этого легче. Я не шлюха, за которую он меня принял. Не шалава, к которым он привык. Я была девственницей в конце концов!

Вновь защипало глаза от слёз. Нет. Я не буду плакать. Я просто приеду домой, отлежусь как следует, отосплюсь, наемся чего-нибудь сладкого и забуду. Забуду обо всём, что случилось. Вычеркну прошлую ночь из памяти и продолжу шагать вперёд, к намеченным целям. Ничего не было. Мне всё привиделось. Приснилось. А то, что больно в душе и сердце – пройдёт. Как пройдёт и боль в теле.