А не пойти бы вам, Владимир Николаевич, куда подальше!

Не передать никакими словами, как я сейчас зла.

Я не знаю, что меня возмущает больше. Сам факт, что Вова против развода, или то, что он прислал вместо себя этого Крымова. Хотя, пожалуй, именно это и спасло его от стопроцентной смерти, а меня – от убийства.

Грамотно подстраховался.

Парламентёров не убивают. А жаль! Потому что очень, просто невыносимо хочется. Так, что ладони зудят.

И я с дикой злостью сжимаю кулаки и отмеряю каждый шаг, пока иду к лифтам. Меня не просто трясёт, я в бешенстве!

Да как у него только хватило наглости?!

Будет настаивать на примирении сторон! Мерзавец! Гад и подлец!

Остервенело жму несчастную кнопку вызова лифта, который как специально застрял на верхних этажах и не желает спускаться. Наконец на табло высвечиваются номера в убывающем порядке. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один… И к тому моменту, когда свет из кабины ударяет мне в лицо, я практически беру себя в руки.

Стараясь ни о чём не думать, бесцельно смотрю на обратный отсчёт. Три. Четыре. Остановка. Пять. Шесть. Остановка. Семь. Остановка. Восемь. Лифт распахивает дверцы на моём этаже, и я заставляю себя выйти из кабины.

Я почему-то была уверена, что Вова обрадуется своей свободе. Даже переживала, что он так легко нашёл себе замену, напрочь забыв о семье. И ладно бы только обо мне, но он ведь забыл и о детях! Тогда почему не примет эту свободу, а присылает своего юриста?

В смешанных чувствах подхожу к палате, вспоминая её стоимость и сумму на лечение, которые показал мне Крымов. Отказаться? Но тогда я не смогу находиться рядом с дочерью. В конце концов, если Вова совсем обнаглеет, выплачу ему всю сумму, и пусть катится на все четыре стороны! Однако моя злость резко испаряется, стоит мне только остановиться в дверях палаты. Я застываю на месте от той картины, что вижу.

– Лучше по-хорошему уйди, – шипит на Доронина разъярённая Вика.

– Интересно, почему это тебе можно здесь находиться, а мне нет?

– Я – крёстная! – Гордо и важно.

– Я тоже, – спокойно парирует Александр, своим спокойствием ещё больше раздражая Малышкину.

– Хрен с горы ты, а не крёстный!

Арья хихикает, не без интереса наблюдая за взрослыми, которые больше нигде не нашли места, чтобы выяснять свои отношения!

– Ариша, не слушай тётю Вику. Она тебя гадостям научит. – Доронин обращается к Арье, выглядывая из-за Малышкиной.

Вика загораживает собой мою девочку и выглядит, как куропатка, защищающая своё гнездо от наглого ежа.

– Что здесь происходит? – вмешиваюсь.

Меня настолько вымотал разговор с Крымовым, что сил бороться с этими двумя у меня просто нет.

– Вот! – Вика показывает на незваного посетителя. – Явился, не запылился!

– Саша, как тебя пропустили?

– Да! Как тебя вообще пропустили? – Малышкина накидывается на Доронина.

– Я сам прошёл. Алла, я…

– А теперь сам и уйдёшь, – перебивает его Виктория, отталкивая к дверям. – Давай, давай, передвигай конечности! – тщетно пытается сдвинуть.

– Подожди. – Александр бесцеремонно отодвигает Вику и подходит ко мне. – Алла, ты в порядке?

– Да.

Хотя это не так. У меня нет сил даже говорить.

– Ал? Что случилось? На тебе лица нет. – Вика переключает своё внимание на меня. – Костик что-нибудь опять учудил?

– Нет. Костя молодец. Всё нормально, – взглядом намекаю, что говорить при друге своего мужа я ничего не буду. – Я просто устала. Спасибо, что посидела с Аринкой.

– Ой, да не за что. Нам уйти?

– Да. – Снова киваю и облизываю пересохшие губы. Перевожу взгляд на Доронина тоже прося уйти.

– Тебе точно ничего не нужно?

– Не нужно. Я отдохну, и всё пройдёт.