Я не заметила, как, натянув на голову подушку, уставшая за день от шума школы и суеты, провалилась в тяжёлый, неспокойный сон.
Будильник разбудил нас с Ваней ранним утром. Дома было тихо, значит Влад ночью выключил телевизор. Разрешив сыну немного поваляться, я спустилась на кухню, что бы одиночестве и тишине выпить утреннюю чашечку кофе.
Влад спал одетый на старом диване. Как только чайник зашумел закипающей водой, он поднял голову и прохрипел:
–Катя, дай воды.
Я молча отнесла стакан мужу. Внутри все кипело от какой то безысходной злобы.
–Тебе не надоело? – спросила я, глядя как Влад жадно пьёт воду, – сорок лет, а ты водку жрёшь как молодой конь траву на пастбище.
–Отстань, -Влад сунул мне стакан, дотянулся до лежавшего в ногах одеяла и накрылся с головой.
–Слушай, – я все больше злилась, – что значит «отстань»? Ты уже неделю, неделю! – и сама не заметила, как почти перешла на крик, – не можешь доделать гипсокартон на втором этаже? Работа на несколько часов. Для чего на последние деньги материал покупали? Что б он теперь валялся, а мы по нему ходили?
Я дёрнула одеяло за край, пытаясь посмотреть на мужа.
Влад неожиданно вскочил следом за одеялом и схватил меня за руку:
–Нанимай рабочих, если тебе так надо, – заорал он, – выходила бы замуж за миллионера, он бы тебе быстренько все построил…
Это была любимая песня Влада. Я выдернула руку, швырнула одеяло на диван и пошла одевать Ваню. Разговаривать с мужем было бесполезно. Если другие мужики иногда уходили в крутое пике и могли пить пару дней, неделю, а потом, выходившись, принимались за домашние дела, Влад выпивал каждый день, иногда, как, видимо, вчера, напиваясь до беспамятства. Потом он совсем не мог смотреть на алкоголь пару дней, трезвел, становился злым и вспыльчивым, а после все начиналось по новой: бутылочка пива, сто грамм водочки, до следующего крутого пике.
Влад был хорошим строителем и мужчиной о котором говорят: рукодельный. Он и правда мог и умел почти все, что только может делать мужчина в доме, но тяга к спиртному, которую поначалу не я не заметила, или не придала ей должного значения, перечёркивала все положительные качества мужа так, что домой идти не хотелось. Совсем.
Глава 1.5
Вечером, на маленькой уютной кухне своей закадычной подруги Анжелы мы рассуждали о жизни.
–Это у вас сказка – неотвязка. Он напивается, хамит, вы скандалите, ты в слезах собираешься уйти, или, даже, уходишь, проходит пара дней и ты его прощаешь. Все идёт по кругу. Это вы на какой круг вышли сегодня? Прости, дорогая, я уже сбилась со счета, но, думаю, приближаемся к сотне.
С Анжелой мы дружили ещё с заочного отделения института. Большинство студентов – заочников были старше меня – выпускницы школы, не прошедшей по конкурсу на дневное отделение. Они работали, имели семьи – вполне состоявшиеся, обеспеченные, в отличии от таких как мы, живших на стипендии и мамину помощь. И хотя мы небыли подругами во время учёбы, судьба свела нас немного позже, сделав подругами.
Как и многие другие в Поволжье, Анжела имела татарские корни, придававшие её внешности особое очарование. Почти всегда немного раскосые карие глазки подруги светились задором и жизнелюбием. Она умела жить и радоваться каждому мгновению с какой то искренней, детской радостью первооткрывателя. При этом ко всем значимым событиям Анжела относилась очень трезво, с присущей лишь ей глубокой мудростью. Для меня оставалось загадкой, как подобные противоположные качества уживались в одном человеке?
–А что же тогда делать? – спросила я, мысленно соглашаясь с подругой.