Ура! Мои вещи! Кинулась доставать чистое белье и пошла в душ, который был здесь же, за стеклянной перегородкой.

Использовав полбутылки шампуня и вышаркав кожу до скрипа, оделась в свое: джинсы и топ. Высушила волосы. Скрепила их на макушке в хвост. Пойду искать столовую, которую они обозвали пунктом приема пищи.

— Оу! Русская! — навстречу идет троица: брит, франц и рыжий.

Довольные, уже наверняка пожравшие... Бесят, гады. Рыкнув, просачиваюсь между ними, слушая вслед мечтания о моей пятой точке. Извращенцы! Злюсь. Бубню под нос проклятья русского фольклора.

— Катя! Иди к нам! — Артур поднял руку, обращая мое внимание.

Брюнет сидел за столом с Сун Ли. Взяв на раздаче свой комплекс питания, присаживаюсь рядом. Открываю небольшую бутылку воды и выпиваю ровно половину. Немного каши, дольки персиков, йогурт. Кушала, растягивая удовольствие.

Заметила Яна, который общался с другими парнями и посматривал в нашу сторону.

— Стукач, — цедит сквозь зубы Артур, посмотрев на литовца.

Ищу взглядом Дияра. Его нет. Может, он уже успел поесть?

— Будьте осторожны, девочки, — вкладывая во взгляд нечто тревожное, Артур встает и уходит, унося свой поднос.

Сун начинает хлюпать носом. Губы трясутся. Она держит в руке бутылку воды, как спасательный круг.

— Сун, плевать на них! Я с тобой, слышишь? — кладу свою руку поверх ее.

Из столовой выходим вместе. В расписании сегодня — свободный день, когда можно отдохнуть. Решаем забиться по своим каютам и выспаться хорошо.

Связи нет! — кидаю телефон обратно в сумку. Смысл изматывать себя предположениями и выть на луну? Разве это изменит ситуацию? Борись, пока есть силы! — снова резанула память о Новопольском.

ГОД НАЗАД:

— Васильева, если не придешь..., — шипит в ухо.

Не дура, знаю, зачем он зовет меня к себе домой. Захожу в алкомагазин, уже приготовив паспорт. В одной руке бутылка водки, в другой — разворот паспорта перед кассиршей.

— Девушка, а сдачу? — кричит кассирша.

Я соображаю с трудом, двигаюсь на автопилоте. Сев на скамью у дома Антона, распечатываю бутылку и принимаю анестезию. Не хочу ничего помнить и чувствовать. Забыть завтра, что была здесь. Давясь и захлебываясь в слезах, смогла влить треть содержимого.

Шатаясь, пытаюсь попасть на цифру в домофоне.

— Это я, — выдаю и слышу пиканье, открываемой двери.

Черт! Пятый этаж, а лифт не работает. Дотащившись до третьего, дальше ползу на карачках, подтягивая за собой бутылку. Вроде мозг еще фиксирует происходящее, а тело будто ватное и не мое.

— Да что ж такое! — кудахчет бабулька, вышедшая на площадку четвертого этажа.

— Не что, а кто! — целенаправленно ползу дальше.

— Управы на вас нет! Куда только родители смотрят!

— Куда-то, — пыхчу и ползу дальше.

Фух! Пятый, кажись.

— Открывай, сволочь! — луплю кулаком в дверь. Надеюсь, что эта дверь никогда не откроется, чтоб там все вымерли.

— Васильева, твою мать! — таращится Новопольский на меня, сидящую, в обнимку с водкой на полу.

Подхватив, затаскивает в квартиру.

— Нахера ты напилась, дура?! — орет на меня.

— Антоша! Чтобы рожу твою не видеть! — хихикаю.

Поднимает и тащит в гостиную. Ух ты ж, стол накрыл, романтик! — начинаю идиотски похрюкивать.

— Отдай бутылку, алкашка! — пытается забрать мой беленький пропуск в забвение.

Преимущество на его стороне. Лишаясь бутылки, всхлипываю:

— Давай быстрей, скотина! И я пойду!

— Как скажешь! — шипит.

Тоха стаскивает с меня одежду. Когда остаюсь в одних трусах, слышу, как начинает тяжело дышать. Щупает, мнет мое тело. Навалился сверху. Зря решил обмусолить в губы. Меня вывернуло прямо на ненавистную рожу.

Весь облеванный, моргает. Мне опять смешно.