Агрессоры обернулись на мое шуршание. Злая, красная и в листьях... О, да! Это психологическая атака... наверное. Парни, рассмотрев меня, закатились еще больше ржать. Один, согнувшись, держась руками за живот, утирал слезы.

— Русская! Ты вовремя! — запомнил ведь, лягушатник.

— Теперь у нас две игрушки! — слышу британца.

Хохмы прекратились. Западненцы напряглись. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто за спиной.

Азиатка, смекнув, что мы ей зла не желаем, быстро метнулась, спрятавшись за меня.

— Отдаете нам узкоглазую и расходимся! — национальность рыжего в веснушках не смогла определить. Все они говорили по-английски.

Как там по-нашему? Плюнула на кулак и скрутила фигуру из трех пальцев. Бросила взгляд через плечо. Казах уже облизывался, в предвкушении бойни. Артур напряг бицухи. Ян, пофигистски скрестил руки.

— Ладно! Сегодня ваша взяла! Мы не прощаемся, детка, — промяргал француз, чмокнув губами в поцелуе.

Показываю пальцами в рот, что сейчас блевану... и средний палец «факнул» автоматически.

Подождав, пока компания скроется, обернулась на это дитя восходящего солнца.

— Сун Ли, — представилась китаянка, скромно потупив глазки, и сложила руки в знак приветствия.

Протяжный выдох от Яна был похож на скулеж: еще одна головная боль.

7. 7. Кукуруза

— Сун Ли! Ты знаешь, в какую сторону идти? — обращаюсь к китаянке.

— Знаю, — говорит девушка по-русски.

У меня челюсть отвисла! Чуть не запнулась, сбившись с шага. Да ладно?!

— Я хорошо знаю русский, выросла в Суйфэньхэ, — говорит, улыбаясь.

Авторитетно несколько раз киваю, будто знаю, что такое Суйфэньхэ (русскоязычный китайский город на границе с Россией).

— Так куда, говоришь, надо идти? — возвращаюсь к насущному вопросу.

Сун задирает голову на солнце и, повернувшись к нему спиной, показывает обратное направление. «Истинные» европейцы ушли чуть левее, что меня радует. Мы идем, переговариваясь с Сун. Девушка из кармана достала какие-то ягоды, похожие на шиповник, и протянула мне, угощая.

— Нет, спасибо, — вежливо отказываюсь.

Не настолько я голодна, чтобы тянуть непонятное в рот. Еще не хватало потом с животом мучиться — это в лучшем случае.

— Эй! Смотрите! — крикнул Ян и припустил скачками вперед, да так резво, что едва успевали за ним галопом.

Вау! Кукурузное поле! Накинулись на початки, распечатывая и тут же вгрызаясь в спелую молочную кукурузу, слышно только довольный хруст нескольких ртов.

— Держи! — подает мне Артур распечатанную, идеально красивую кукурузку.

— Спасибо! — хватаю второй рукой. Теперь грызу из обеих рук, порыкивая от удовольствия.

— Ты принимаешь его ухаживания? — Дияр поднял одну бровь.

— Чего? — некрасиво открыла рот, битком набитый.

— Я ж говорил, что матрешка — тупая! — фыркает Ян.

Вот оно че! Артур ухаживает за мной. А я, по не знанию, принимаю его брачные танцы за вежливость. Вот же ж капец! Наблюдаю, как Артур и Сун Ли носятся вдоль поля, срывают початки и запихивают за пазуху «про запас».

— У поля есть хозяин, а мы — воры! — заявляет очевидное Ян, обгладывая кукурузу. — У нас за такое — штраф 500 евро, — говорит спокойно.

— Часто воровал, знаешь? — подкалываю и опасливо оглядываюсь.

— Валить пора! — глухо говорит Ян, облизываясь, и тоже запихнул два початка в боковые карманы. Все это было бы смешно, если б не было так грустно.

Дияр свистнул, показывая дорвавшимся сборщикам кукурузы, что мы уходим. Плохо, что вода у нас закончилась.

— Если не дойдем сегодня до базы, придется с утра росу слизывать, — говорит на полном серьезе Дияр.

Все молчат, понимая, что он прав. К вечеру вымотались так, что большинство штормило. Я первая рухнула на землю и сказала, что дальше не пойду, хоть за ноги тащите. Нет сил говорить. Ноги гудят. Понимаю, что и шагу сделать больше не смогу, словно в ботинки камней насыпали. Центр моей тяжести — точно задница, ее сейчас поднять просто невозможно. Китаянка села рядом, прикрыв глаза от усталости. Артур и Ян даже спорить не стали. Только казах невозмутимо обошел территорию и согласно кивнул, что можем здесь остаться на ночь. Есть никто не хотел. По пути мы обожрались стыренной кукурузы. Во рту — сахара. Облизываю пересохшие губы и сглатываю вязкую слюну.