– Как вас пропустили в музей с алкоголем? – удивился я.

– Оооо, у мииня… Меня, да. Так вот, есть выстоко, .. вы-со-ко-по-ставленный покровитель, – в глазах ее растекалось туманящее тепло.

– Где же он? – продолжил я разговор, который меня не интересовал.

– Ааа, в соседнем зале. Свист.., свитня…, свинья. Выпил больше меня… Нед…годник, – она развела руками, расплескав вино в сторону нашего оппонента.

Красное пятно растекалось на сюртуке.

– Госпожа Маскара, позвольте нам наедине побеседовать с Радом, – прошипел Строгачев, то и дело косясь на пятно.

– Душка, нет-нет – она погрозила пальчиком, – лучше бы вам уступить мне его.

– Мне он нужен как враг. Вам он нужен как любовник или тоже как враг? Кажется, он и ваша сестра…

– Замолчите, – глаза ее в мгновение из влажных синих стали бело-серыми, осанка стала прямой. – Иначе…

Обстановка снова стала напряжённой.

Маскара и Строгачев сцепились взглядами.

– Иначе что? – Строгачев вскинул бровь.

Я схватил Азиру за руку и рванул, увлекая ее в открывающуюся дверь.

– Тамамара, птищка. От читго, ты миня бросила? – интересовался покровитель госпожи Маскара.

Мы вихрем провернули мужчину и побежали по залам.

Гуляки, явно свита того самого покровителя, не успевали расходится, некоторых мы усадили на пол.

В зале началась сумятица.

– Это нам на руку, госпожа Вересова. Сборы будут быстрые. – бросил я.

– А… Я… Вы… – пролепетала девушка.

– Объяснения оставим в экспрессе. Туман показал наших соперников. Все фигуры заняли свои позиции на шахматной доске. Будет интересная игра. Как говорится, «белые начинают и выигрывают партию», дорогая ученица.

– Один наш соперник хуже другого, Рад.

– Знаю. Но мы с Вами должны спокойной рукою играть эту шахматную партию. Уметь грамотно просчитывать каждый ход. И хочу дать Вам один совет, дорогой ученик.

– Какой же? – Азира повернулась ко мне.

– Соревнуясь с коварным и бесчестным противником, не чурайтесь использовать хитрости и уловки.

Ледяной Утес

I

У подножия гор теснились посеревшие избы. Это была деревня, некогда населенная двумя десятками крестьян. Но вскоре, когда завалило водопад и начал свирепствовать мор, люди покинули эти места. Все, кроме хозяина Ледяного Утеса – господина Каменева. Он растерял влияние и тяжело заболел. Теперь он лишь узник своего замка, пораженный страхом и отчаянием. Но именно Каменев был ниточкой к Страннику, пускай и косвенной. Его дед принимал Андрея Соколова летом перед институтом.

Грязь, застывшая рваными неровностями, покрылась снежной крупой. Огонь облизывал дно котелка. Я мешал бульон. Азира сидела напротив и пыталась освоить сокрытие. Забор, окружавший двор, покосился и оброс шиповником. Дорога, которая вела к имению господина Каменева, была вся в выбоинах и бороздах, заполненных замерзшими лужами.

– Необходимо быть более спокойной и безмятежной. Вы слишком напрягаете свои мышцы, а в голове у вас много ненужных мыслей, – отвлекся я от изучения местности.

По виску молодой графини ползла капля пота. Закрытые глаза дергались. Она уже сокрыла большую часть души, но сейчас упиралась в преграду.

Барьер оставался непреодолимым и тепло души заструилось обратно на свои места. Азира тяжело выдохнула и открыла глаза.

– Могу Вас похвалить, дорогая ученица. Вам уже удается скрыть большую часть своей души. А теперь восстановите силы, – я протянул ей миску с горячим бульоном.

От миски шел пар, наполненный запахами курицы, картофеля, сладкого перца, моркови и букета восточных приправ. Также я подал ей корочку черного душистого хлеба.

– Это самое лучшее лекарство от усталости и холодной погоды, – улыбнулся я.