За окном стремительно вечерело. Гирлянда на окне сияла ярче, усиливая возникший ещё при взгляде на неё со стороны улицы эффект портала в иное измерение. Тяжёлые портьеры густого шоколадного цвета обрамляли деревянную раму. Широкий подоконник, приподнятый всего лишь сантиметров на десять над полом, с наброшенным поперёк него сливочным пледом непреодолимо манили присесть на них и всматриваться в ночь, побеждающую день, и, как в детстве, задерживать дыхание, ожидая звонкого столкновения волшебной льдинки со стеклом или звёздного вихря, поднимаемого белоснежными санями зимней королевы.

Справа от окна располагался угловой массивный книжный шкаф под потолок с открытыми полками, на которых умелым дизайнером были дозированно расставлены тома в матерчатых переплётах, чередующиеся с рамками, свечами и стабилизированными растениями. Утончённый торшер и глубокое кресло рядом с ним приглашали выбрать историю по душе и спрятаться в бархатных недрах, уйдя с головой в чтение. Далее, во втором углу стоял небольшой диван на двоих, явно напарник для кресла, с малюсенькими вышитыми подушечками. Между ним и библиотекой возвышалась настоящая ёлка, украшенная золотистыми шишками, хрустальными сосульками и серебристыми крохотными свечками, мигающими своими электрическими макушками. Создавалось невероятное впечатление, словно язычки яркого живого пламени танцевали на колючих ветвях. Празднично оформленные коробки и коробочки разного размера, разложенные под новогодней красавицей, обещали желанные подарки тем, кто найдёт их после полуночи.

Нишу слева от окна занимал большой камин, с широкой полкой, щедро и в то же время сочетаемо украшенной корзинками с мандаринами, симметричными канделябрами и сосновыми ветками. Медленно перетекающий по берёзовым поленьям огонь завораживал, даря ощутимое тепло и заставляя забыть, что глазам представлена всего лишь искусная имитация. Перед камином был расстелен светлый овальный ковёр с таким длинным ворсом, что Арина, мельком взглянув по сторонам и отметив у стены, противоположной специально организованной фотозоне, длинный рабочий стол с кофром, какими-то блокнотами, толстыми папками и альбомами, небрежно приземлила на него сумку, скинула тапочки, прикрыла глаза, шагнула и утонула одновременно в мягких шерстяных нитях и собственных ощущениях. Наткнувшись на один из низких пуфов, раскиданных по ковру, она рассмеялась, обошла зовущую присесть преграду и остановилась у окна.

Она осторожно коснулась холодного стекла кончиками пальцев. Поразглядывала причудливо переливающийся в приглушённом свете гель-лак своего неброского маникюра. Зачем-то слегка постучала по гладкой поверхности ногтями и уставилась в чернеющую даль, разбавляемую слегка размытыми в отражении бликами лампочек.

— Извините за задержку, — очарование момента нарушил хрипловатый мужской голос.

Арина вздрогнула, высвободила внезапно запутавшуюся в тонких проводках руку и обернулась.

9. Глава 9

Надо бы поздороваться, а он стоял и смотрел, как девушка перед ним на глазах пряталась в раковину и захлопывала крышку.

Новый год — да, праздник, с детства закрепился где-то на подкорке и в том самом уголке сердца, которое не мышца, а некое более понятное воплощение души. Время в течение двенадцати ударов, когда обводишь взглядом тех, кто дорог, и мысленно успеваешь пожелать обязательно повторить эти секунды в той же компании на следующий год.

Декабрьское же предвкушение, которое предпочитает большинство, особенно девчонки, давно превратилось для него в суету и заработок. Вот уже четыре года первая половина зимы плотно расписывается минимум за полгода постоянными клиентами, а оставшиеся свободные окошки заполняются новичками по осени либо экстренно накануне теми, кто по жизни привык запрыгивать в последний вагон.